Нина Геннадьевна лежала в темноте, уставившись в потолок, ее дыхание было неровным, а мысли кружились, как осенние листья в ветреную ночь. Тетрадь, спрятанная под подушкой, казалась ей чем-то вроде тайного дневника, где она фиксировала свои падения и слабости, но даже эти записи не могли успокоить бурю внутри. Разговор с завучем, его наглые намеки на тот случай в туалете, слова Светы о том, что многие тут «терпят», — все это давило на нее, словно каменная плита. Она пыталась отвлечься, сосредоточиться на завтрашнем уроке, но вместо этого перед глазами всплывали другие образы: грубые руки Сергея, его жаркое дыхание на ее шее, то, как он овладел ею под кроватью у стариков, не оставив ей выбора. Нина сжала бедра, чувствуя, как предательское тепло медленно разливается внизу живота. Она ненавидела его всей душой, но тело, проклятое тело, хранило память о каждом его прикосновении, каждом грубом движении, и это сводило ее с ума.

Она перевернулась на бок, пытаясь прогнать эти мысли, но они только становились ярче. Ей вспомнилось, как его язык скользил по ее промежности, как пальцы растягивали ее, заставляя стонать против воли. Нина закусила губу, ощущая, как соски напрягаются под тонкой тканью ночной рубашки, а между ног становится влажно. Она ненавидела себя за эту слабость, за то, что даже сейчас, спустя дни, ее тело отзывалось на воспоминания о нем. «Прекрати, — шептала она себе, зажмурившись. — Ты сильнее этого». Но жар внизу не утихал, и Нина невольно провела рукой по животу, задержавшись у края трусиков, прежде чем отдернуть пальцы, словно обжегшись.

Внезапно тишину разорвал громкий стук в дверь. Нина вздрогнула, резко сев на кровати, ее сердце заколотилось так сильно, что она ощутила его удары в горле. Часы на тумбочке показывали полночь — слишком поздно для гостей в этой глухой деревне, где после десяти все засыпало мертвым сном. Она замерла, прислушиваясь, надеясь, что это просто ветер или случайный прохожий. Но стук повторился, настойчивый, тяжелый, и Нина поняла, что прятаться бесполезно. Вздохнув, она встала, накинула поверх ночнушки старый халат, завязав пояс дрожащими руками, и подошла к двери.

— Кто там? — спросила она, стараясь придать голосу твердость, хотя он предательски дрогнул.

— Открывай, соседка, — раздался хриплый, чуть пьяный голос Сергея. — Надо поговорить, дело есть.

Нина застыла, ее пальцы сжали дверную ручку. Ей хотелось притвориться, что ее нет, что она спит или ушла, но она знала его — Сергей не из тех, кто уйдет, постучав пару раз. Он будет долбить в дверь, пока не разбудит полдеревни, а ей меньше всего нужны были сплетни. Скрипнув зубами от злости, она отодвинула засов и приоткрыла дверь, оставив щель ровно настолько, чтобы видеть его лицо.

Сергей стоял на пороге, слегка покачиваясь, в старой куртке и мятых штанах. От него несло самогоном, табаком и чем-то еще — терпким, мужским запахом, который Нина невольно уловила, когда он наклонился ближе. Его глаза блестели в тусклом свете луны, и в них читалось что-то хищное, голодное. Она сразу поняла, что он пришел не за разговором.

— Чего тебе? — бросила она резко, скрестив руки на груди, чтобы скрыть, как дрожат пальцы. — Ночь на дворе, иди спать свой хмель.

Он ухмыльнулся, обнажив желтоватые зубы, и шагнул вперед, заставив Нину невольно отступить в дом. Сергей вошел следом, не спрашивая разрешения, и закрыл дверь ударом ноги, отчего та громко хлопнула. Нина вздрогнула, но постаралась не показать страха.

— Не спится мне, Нина Геннадьевна, — сказал он, оглядывая ее с ног до головы так, словно она стояла перед ним голая. — Все о тебе думаю. Как ты там, под кроватью, извивалась, как стонала… Сладкая ты была, до сих пор вкус твой на языке чувствую. Не могу забыть, соседка.

Нина вспыхнула, щеки ее запылали от стыда и злости. Она отступила к столу, упираясь в него бедрами, и сжала кулаки, пытаясь найти слова, чтобы прогнать его. Но голос подвел — он сорвался на хрип, когда она заговорила:

— Уходи, Сергей. Я не хочу этого. Тебе было мало одного раза?

Он шагнул ближе, и Нина ощутила, как воздух между ними сгустился от напряжения. Сергей наклонился, его лицо оказалось так близко, что она видела морщины на его лбу, капли пота над верхней губой. Его дыхание пахло алкоголем, но под этим скрывался тот самый запах, который она помнила — грубый, животный, от которого ее тело невольно сжалось.

— Мало? — прошептал он, протянув руку и коснувшись ее бедра через тонкую ткань халата. — Да мне теперь каждый день тебя хочется, Нина. Ты же сама виновата — такая жопка, такие ножки… Не ломайся, соседка, мы оба знаем, что тебе это нужно не меньше, чем мне.

Его пальцы скользнули выше, приподнимая халат, и Нина ощутила, как грубая ладонь легла на ее голую кожу чуть выше колена. Она задрожала, внутри все сжалось от смеси ужаса и предательского желания, которое она пыталась задавить. Сергей заметил это — его глаза блеснули, а ухмылка стала шире, почти звериной.

— Вот видишь, — пробормотал он, придвигаясь еще ближе, так что его грудь плотно прижалась к ее. — Ты вся дрожишь, Нина. Хватит притворяться, давай я тебя как следует возьму, прямо тут, на этом столе.

Нина сжала кулаки сильнее, пытаясь оттолкнуть его, но руки словно налились свинцом. Его ладонь дерзко скользнула под ночнушку, найдя край трусиков, и Нина ахнула, когда он провел пальцами по ткани, надавливая на уже набухшие губки. Она хотела закричать, выгнать его, но вместо этого ее тело предало ее — ноги дрогнули, и она уцепилась за край стола, чтобы не упасть. Между ног стало горячо и влажно, трусики промокли, и Сергей, почувствовав это, издал довольный смешок.

— Да ты вся течешь, сучка, — хрипло сказал он, задирая ночнушку до талии. — Посмотрим, что у нас тут.

Одним движением он стянул с нее трусики, бросив их на пол, и Нина ощутила прохладу воздуха на своей обнаженной промежности. Ее белые кружевные трусики, теперь бесполезные, лежали у ее ног, а Сергей, не теряя времени, раздвинул ее бедра шире, заставив ее сесть на край стола. Нина задрожала, когда он опустился на колени перед ней, его лицо оказалось прямо между ее ног, и она увидела, как его глаза жадно впились в ее раскрытую киску — розовую, влажную, с аккуратным кустиком темных волос.

— Какая ты сочная, — пробормотал он, проводя пальцем по ее складкам, отчего Нина невольно выгнулась. — Давно мечтал снова тебя попробовать, соседка.

Прежде чем она успела что-то сказать, его губы прижались к ее промежности. Нина вскрикнула, вцепившись в стол так сильно, что дерево заскрипело под ее пальцами. Его язык — грубый, настойчивый — скользил между ее губок, находя клитор и обводя его быстрыми, жадными движениями. Он не был нежным, не пытался ей угодить — он брал ее, как голодный зверь, посасывая и покусывая, пока Нина не начала задыхаться от стонов, которые вырывались из нее против воли. Ее бедра дрожали, колени подгибались, но Сергей крепко держал ее, не давая сдвинуться.

— Давай, кричи, шлюшка, — прорычал он, оторвавшись на миг, чтобы шлепнуть ее по ягодице. Звук удара разнесся по комнате, и Нина вскрикнула громче, чувствуя, как от этого ее киска сжалась. — Мне нравится, когда ты орешь, Нина. Давай, не сдерживайся.

Его пальцы — толстые, мозолистые, пахнущие табаком — проникли внутрь, раздвигая ее тугие стеночки. Нина застонала, ее голова запрокинулась назад, волосы рассыпались по плечам. Он двигал ими быстро, глубоко, выкручивая так, что каждый толчок отзывался в ней волной жара. Его язык вернулся к клитору, посасывая его с такой силой, что Нина начала извиваться, не в силах контролировать себя. Она ненавидела его, ненавидела этот дом, эту деревню, но ее тело уже не слушалось — оно отдавалось ему, как будто созданное для этого.

— Сергей… хватит… — выдохнула она, но голос был слабым, больше похожим на мольбу о большем, чем на протест. Он только хмыкнул, не отрываясь от нее, и добавил третий палец, растягивая ее еще сильнее. Нина закричала, ее ногти впились в дерево стола, оставляя царапины, а внутри все сжалось в тугой комок, готовый вот-вот лопнуть.

Через минуту она не выдержала. Оргазм накрыл ее с такой силой, что она чуть не свалилась со стола — тело затряслось, бедра сжались вокруг его головы, а киска запульсировала, выталкивая соки прямо ему в рот. Сергей жадно слизывал их, издавая низкие, довольные звуки, пока Нина кричала, не в силах остановиться. Ее голос эхом разносился по маленькому дому, и она была уверена, что если кто-то проходил мимо, то точно услышал. Но ей уже было все равно.

— Вот так, моя девочка, — хрипло сказал он, поднимаясь и вытирая рот тыльной стороной ладони. Его лицо блестело от ее выделений, глаза горели похотью. — А теперь давай по-настоящему, Нина. Я еще не закончил.

Он расстегнул штаны, вытаскивая свой член — толстый, с набухшими венами, уже твердый как камень. Нина, все еще тяжело дыша, смотрела на него, не в силах отвести взгляд. Он был больше, чем она помнила, и от этого ее тело снова сжалось в предвкушении. Она хотела сказать «нет», выгнать его, но вместо этого ее ноги сами раздвинулись шире, приглашая его войти. Сергей ухмыльнулся, схватив ее за бедра так сильно, что останутся синяки, и одним резким движением вошел в нее до упора.

Нина застонала громко, почти закричала, чувствуя, как он заполняет ее целиком. Он не был нежным — его толчки были грубыми, быстрыми, стол скрипел и шатался под их весом, угрожая рухнуть. Ее грудь колыхалась под ночнушкой, соски напряглись до боли, и Сергей, заметив это, задрал ткань выше, обнажая ее третий размер. Ее кожа блестела от пота, соски торчали, розовые и твердые, и он сжал их своими лапищами, сдавливая так, что Нина вскрикнула от смеси боли и наслаждения.

— Хороша, зараза, — рычал он, вбиваясь в нее все сильнее, его яйца шлепали о ее попку с каждым движением. — Будешь моей, сколько захочу. Такая киска — грех не трахать каждый день.

Нина ничего не отвечала — она просто отдавалась этому безумию, чувствуя, как второй оргазм подступает, горячий и неумолимый. Ее ногти впились в его плечи через ткань куртки, тело извивалось, подстраиваясь под его ритм. Она ощущала каждый дюйм его члена, как он растягивает ее, как головка бьется о самые чувствительные точки внутри. Когда он ускорил темп, вгоняя ее в стол с такой силой, что посуда на полке задрожала, Нина закричала снова, кончая так сильно, что перед глазами поплыли белые пятна. Ее киска сжалась вокруг него, выдавливая его, но Сергей только рыкнул, продолжая двигаться.

— Давай, еще раз, шлюха, — прохрипел он, сжимая ее грудь сильнее. — Хочу, чтобы ты текла, как в прошлый раз.

Нина уже не могла сопротивляться — она кончила третий раз, ее тело тряслось, ноги дрожали, а голос сорвался на хриплый вопль. Сергей последовал за ней, издав низкий, звериный стон, и она почувствовала, как его горячее семя ударило внутрь, заполняя ее до краев. Он сделал еще несколько толчков, выдавливая последние капли, прежде чем замереть, тяжело дыша.

Они стояли так несколько секунд, его член все еще был в ней, а Нина цеплялась за стол, пытаясь прийти в себя. Сергей наконец отстранился, вытаскивая себя из нее с влажным звуком, и заправил член в штаны. Его сперма медленно стекала по ее бедрам, капая на пол, и Нина ощутила смесь жара и липкости, которая только усиливала ее стыд.

— Теперь ты моя, Нина, — сказал он, хлопнув ее по попке так, что она дернулась. — Буду заходить, когда захочу. И не вздумай ломаться, а то хуже будет.

Он повернулся и ушел, оставив дверь приоткрытой. Холодный ночной воздух ворвался в дом, но Нина не шевельнулась. Она сидела на столе, с задранной ночнушкой, голыми ногами и стекающей по ним спермой. Ее грудь тяжело вздымалась, соски все еще торчали, а между ног пульсировала сладкая боль. Она закрыла лицо руками, чувствуя, как стыд накатывает волной, смешиваясь с остатками наслаждения, которое она не могла отрицать. Слезы жгли глаза, но она не дала им пролиться.

«Что я творю? — думала она, сползая со стола на пол. — Почему я не могу остановить это?»

Она знала, что Сергей вернется, что его угроза — не пустые слова. И знала, что школа — не единственное место, где ей придется бороться. Нина медленно поднялась, подобрала трусики с пола и побрела к кровати, чувствуя, как его семя продолжает течь по ее ногам. Она легла, не раздеваясь, и свернулась калачиком, шепнув в темноту:

— Я должна найти выход. Должна…

Но в глубине души она боялась, что этот выход уже давно потерян.

Поддержите меня на Boosty и подписывайтесь на Telegram или VK, чтобы получить доступ к эксклюзивным рассказам и быть в курсе всех новостей!

Спасибо за вашу поддержку!

Поддержать на Boosty Канал Telegram Группа VK