Больше я не могла сопротивляться, не могла и не хотела. Он трахал меня так хорошо, что я даже забыла о том, что у меня болит горло, забыла о том, что меня, можно сказать, насилуют, что все, что со мной происходит, происходит без моего добровольного согласия. Я забыла обо всем этом, так как… так как те ощущения, то наслаждение, которое я стала испытывать, оно… оно было слишком сильным по сравнению со всем остальным, слишком сильным.
Валерия Потехина сидела на заднем сиденье школьного автобуса, глядя в запотевшее окно. За стеклом мелькали голые деревья и серые поля, покрытые тонким слоем мартовского снега. Сегодня был важный день — областные соревнования по волейболу среди школ. Лера, как капитан команды, чувствовала, что на ней лежит огромная ответственность. Каждый год их школа, гимназия №14, доходила до финала, но каждый раз проигрывала. И каждый раз причина была одна и та же — судья. Главный арбитр соревнований, Сергей Викторович, всегда находил способ засудить их команду, отдавая победу школе из соседнего города. Девочки шутили, что он просто ненавидит их тренера, но Лера подозревала, что дело в чем-то большем. Может, в деньгах. Может, в связях. Она не знала точно, но это бесило ее до дрожи.
Прислушавшись к ощущениям в своем теле, я поняла, что что-то со мной не так. Да, конечно, я и до этого чувствовала себя очень странно, но теперь, после их слов… Я ощущала что-то непонятное в нижней части своего тела, внизу животика и в ножках, ощущала какие-то странные покалывания, какой-то странный зуд и тяжесть. И кроме этого, я словно бы чувствовала, как кто-то периодически ударяется в меня, ударяется мне в ягодицы, в бедра.
Он рванул мои трусики вниз, не церемонясь, и они сползли до колен, оставив меня голой от талии и ниже. Я задрожала, чувствуя, как холод подвала касается кожи, но это было ничто по сравнению с жаром его рук. Миша прижал меня к стене сильнее, его колено раздвинуло мне ноги, и я услышала, как он расстегивает свои штаны — быстро, ловко, с этим металлическим щелчком молнии, который эхом отозвался в тесном помещении. Через секунду я почувствовала, как его горячий, твердый член уперся мне в бедро, скользнул ниже, к промежности, и я закусила губу, чтобы не застонать еще до того, как он начнет.
Я добилась того, чего хотела менее чем за минуту: горячая сперма брызнула из дядиного члена прямиком в мой ротик, и я стала жадно глотать его, чуть ли не сходя с ума. Я жадно пила ее, ощущая фрикции мужчины, наслаждаясь его стонами, его словами, его довольными хрипами. Прежде я и не думала, что минет может быть таким приятным не только для мужчин, но и для меня… Теперь же я поняла, что очень сильно ошибалась. Между моих ножек было так мокро…
Он трахает… трахает мою попку, и мне так… так приятно от этого… Мне очень приятно чувствовать, как он двигается внутри, как моя дырочка напрягается из-за этого, что член моего свекра находится… находится в ней. Это так странно, но в то же время…»
Вчера я переспала с Джорджем. Потом с Пашей. Прямо на террасе, в двух шагах от дома, пока мой муж дрых в гостиной, а его друзья орали над футболом. Миша что-то видел — или слышал, черт его знает, но его подмигивание и слова про «подсобить» до сих пор звенели в ушах. Каждый из них оставил во мне след — не только физический, липкий, который я до сих пор ощущала между ног, но и в голове, где теперь было сплошное месиво из стыда, страха и какого-то дикого, стыдного кайфа. Я должна была чувствовать себя грязной, виноватой, но вместо этого внутри горело что-то странное, как будто я впервые за годы проснулась и вдохнула полной грудью.
— Давай, доводи до конца, — прохрипел он, отбросив формальности, и в следующее мгновение горячая струя ударила ей на пальцы. Нина вздрогнула, но не остановилась, пока он не кончил полностью, оставив ее руку липкой и горячей. Одновременно с этим ее собственное тело содрогнулось — оргазм накрыл ее внезапно, заставив прикусить губу, чтобы не закричать. Она судорожно дышала, уткнувшись лбом в край стола, пока директор откинулся на стуле, удовлетворенно глядя на нее сверху.
Он перестал двигаться, вогнав в меня свой член до самого предела и просто выливая в мое тело горячую сперму. Я тоже не двигалась; прикрыв глаза, я наслаждалась каждой капелькой, которой касалась стеночек моего влагалища, моей матки. Внутри киски сразу стало тепло и приятно. Прикусив нижнюю губу, я полностью отдалась своим ощущениям, которые наполнили меня словно сосуд, словно сперма дяди Саши, которая наполнила мое влагалище.
Она хотела сказать «нет», но вместо этого только кивнула, её дыхание сбивалось, а тело дрожало от предчувствия. Дима вошёл в неё одним резким движением, и Лера вскрикнула, её спина выгнулась на столе, пальцы вцепились в край, оставляя белые царапины. Боль пронзила её, но тут же сменилась жаром, и она ненавидела себя за то, что не сопротивлялась, за то, что её тело откликалось на его толчки, быстрые и глубокие, каждый раз упираясь в её внутренности, вызывая острые спазмы боли, которые тут же растворялись в волне удовольствия.
Мне было тяжело соображать, пока член свекра в очень быстром темпе драл мою дырочку, но я все же понимала то, о чем он спрашивал меня. Конечно, можно подумать, это были всего лишь слова, но я… внутри себя я чувствовала, что, если я соглашусь сейчас с тем, что свекор лучше, тогда… тогда я окончательно предам своего мужа. Это было бы мое внутреннее предательство. Пока я просто позволяла ему делать со мной то, что ему хотелось, это был просто секс, вынужденный в какой-то степени, потому что другого выбора у меня просто не было, но если я признаюсь, что секс со свекром мне нравится больше.
Он вошел в меня одним движением — не нежно, не осторожно, а резко, с каким-то отчаянным напором. Я ахнула, прогнувшись сильнее, и вцепилась в перила, чтобы не свалиться. Паша был не таким здоровым, как Джордж, но все равно большим, и после всего, что было, я была такой мокрой, что он влетел в меня без малейшего труда. — Мам… Ты… Черт, какая ты… — бормотал он, начиная двигаться. Его толчки были быстрыми, неровными, будто он торопился забрать свое. Руки сжимали мне бедра, пальцы впивались в кожу, оставляя красные следы.
Внизу живота и между ножек у меня все горело огнем. Столь резкие толчки внутри меня доставляли мне не самые приятные ощущения, но… но одновременно с этим… Я не знаю, как такое возможно, но мне было одновременно и неприятно, и чертовски приятно. Это тяжело передать словами, но каждое проникновение… каждое проникновение было и болезненным, и полным наслаждения. Как только я почувствовала, как в мою киску ударяется горячая струя спермы моего свекра, я бурно кончила в третий раз. Ощущения тепла… тепла внутри себя, внутри моей киски… Тепла, которое так сладко разливалось внизу животика… Это все просто снесло мне голову.
— Может, мы сможем что-нибудь придумать, ребят? — сказала вдруг Наташа игривым голосом, решив сменить тактику. Ее тон стал мягким, обволакивающим, словно теплый мед, стекающий по коже. — Мы бы могли сделать так, что я уйду и никогда сюда больше не приду, а вы, в свою очередь, сделаете вид, что никогда меня тут и не видели. — Женщина изящно переступила с ноги на ногу, соблазнительно выпятив при этом свою задницу в юбке. Ее движения были плавными, рассчитанными, как танец, который она исполняла сотни раз. На Наташе были черные чулочки на резинках, темная юбка почти до самых коленок, белая блузка, а поверх нее темный жакет с длинным рукавом. Ткань юбки обтягивала ее бедра, подчеркивая каждый изгиб, а чулки слегка блестели в тусклом свете склада, притягивая взгляды. Таким образом, можно сказать, что выглядела Черная Вдова по-настоящему эротично и соблазнительно, ее образ балансировал между строгостью и откровенной провокацией.
«В моей попке снова оказался чей-то член! Оооох! Как же я хочу, чтобы меня взяли сразу двое мужчин, в обе моих дырочки. Уверена, эти ощущения ни сравнятся ни с чем, что я испытывала до этого момента. Быть любимой сразу двумя мужчинами… или тремя. Оох… Если все мои дырочки будут заполнены членами… тогда я окончательно стану шлюхой, которая способна на все. Как же я хочу это попробовать. Как я хочу попробовать сразу два члена внутри себя».
