Он трахает… трахает мою попку, и мне так… так приятно от этого… Мне очень приятно чувствовать, как он двигается внутри, как моя дырочка напрягается из-за этого, что член моего свекра находится… находится в ней. Это так странно, но в то же время…»
Вчера я переспала с Джорджем. Потом с Пашей. Прямо на террасе, в двух шагах от дома, пока мой муж дрых в гостиной, а его друзья орали над футболом. Миша что-то видел — или слышал, черт его знает, но его подмигивание и слова про «подсобить» до сих пор звенели в ушах. Каждый из них оставил во мне след — не только физический, липкий, который я до сих пор ощущала между ног, но и в голове, где теперь было сплошное месиво из стыда, страха и какого-то дикого, стыдного кайфа. Я должна была чувствовать себя грязной, виноватой, но вместо этого внутри горело что-то странное, как будто я впервые за годы проснулась и вдохнула полной грудью.
— Давай, доводи до конца, — прохрипел он, отбросив формальности, и в следующее мгновение горячая струя ударила ей на пальцы. Нина вздрогнула, но не остановилась, пока он не кончил полностью, оставив ее руку липкой и горячей. Одновременно с этим ее собственное тело содрогнулось — оргазм накрыл ее внезапно, заставив прикусить губу, чтобы не закричать. Она судорожно дышала, уткнувшись лбом в край стола, пока директор откинулся на стуле, удовлетворенно глядя на нее сверху.
Он перестал двигаться, вогнав в меня свой член до самого предела и просто выливая в мое тело горячую сперму. Я тоже не двигалась; прикрыв глаза, я наслаждалась каждой капелькой, которой касалась стеночек моего влагалища, моей матки. Внутри киски сразу стало тепло и приятно. Прикусив нижнюю губу, я полностью отдалась своим ощущениям, которые наполнили меня словно сосуд, словно сперма дяди Саши, которая наполнила мое влагалище.
Она хотела сказать «нет», но вместо этого только кивнула, её дыхание сбивалось, а тело дрожало от предчувствия. Дима вошёл в неё одним резким движением, и Лера вскрикнула, её спина выгнулась на столе, пальцы вцепились в край, оставляя белые царапины. Боль пронзила её, но тут же сменилась жаром, и она ненавидела себя за то, что не сопротивлялась, за то, что её тело откликалось на его толчки, быстрые и глубокие, каждый раз упираясь в её внутренности, вызывая острые спазмы боли, которые тут же растворялись в волне удовольствия.
Мне было тяжело соображать, пока член свекра в очень быстром темпе драл мою дырочку, но я все же понимала то, о чем он спрашивал меня. Конечно, можно подумать, это были всего лишь слова, но я… внутри себя я чувствовала, что, если я соглашусь сейчас с тем, что свекор лучше, тогда… тогда я окончательно предам своего мужа. Это было бы мое внутреннее предательство. Пока я просто позволяла ему делать со мной то, что ему хотелось, это был просто секс, вынужденный в какой-то степени, потому что другого выбора у меня просто не было, но если я признаюсь, что секс со свекром мне нравится больше.
Он вошел в меня одним движением — не нежно, не осторожно, а резко, с каким-то отчаянным напором. Я ахнула, прогнувшись сильнее, и вцепилась в перила, чтобы не свалиться. Паша был не таким здоровым, как Джордж, но все равно большим, и после всего, что было, я была такой мокрой, что он влетел в меня без малейшего труда. — Мам… Ты… Черт, какая ты… — бормотал он, начиная двигаться. Его толчки были быстрыми, неровными, будто он торопился забрать свое. Руки сжимали мне бедра, пальцы впивались в кожу, оставляя красные следы.
Внизу живота и между ножек у меня все горело огнем. Столь резкие толчки внутри меня доставляли мне не самые приятные ощущения, но… но одновременно с этим… Я не знаю, как такое возможно, но мне было одновременно и неприятно, и чертовски приятно. Это тяжело передать словами, но каждое проникновение… каждое проникновение было и болезненным, и полным наслаждения. Как только я почувствовала, как в мою киску ударяется горячая струя спермы моего свекра, я бурно кончила в третий раз. Ощущения тепла… тепла внутри себя, внутри моей киски… Тепла, которое так сладко разливалось внизу животика… Это все просто снесло мне голову.
— Может, мы сможем что-нибудь придумать, ребят? — сказала вдруг Наташа игривым голосом, решив сменить тактику. Ее тон стал мягким, обволакивающим, словно теплый мед, стекающий по коже. — Мы бы могли сделать так, что я уйду и никогда сюда больше не приду, а вы, в свою очередь, сделаете вид, что никогда меня тут и не видели. — Женщина изящно переступила с ноги на ногу, соблазнительно выпятив при этом свою задницу в юбке. Ее движения были плавными, рассчитанными, как танец, который она исполняла сотни раз. На Наташе были черные чулочки на резинках, темная юбка почти до самых коленок, белая блузка, а поверх нее темный жакет с длинным рукавом. Ткань юбки обтягивала ее бедра, подчеркивая каждый изгиб, а чулки слегка блестели в тусклом свете склада, притягивая взгляды. Таким образом, можно сказать, что выглядела Черная Вдова по-настоящему эротично и соблазнительно, ее образ балансировал между строгостью и откровенной провокацией.
«В моей попке снова оказался чей-то член! Оооох! Как же я хочу, чтобы меня взяли сразу двое мужчин, в обе моих дырочки. Уверена, эти ощущения ни сравнятся ни с чем, что я испытывала до этого момента. Быть любимой сразу двумя мужчинами… или тремя. Оох… Если все мои дырочки будут заполнены членами… тогда я окончательно стану шлюхой, которая способна на все. Как же я хочу это попробовать. Как я хочу попробовать сразу два члена внутри себя».
Она стояла на поляне, окружённая ими, и ощущала, как лёгкий ветер с озера касался её разгорячённой кожи, охлаждая её шею и грудь. Блузка лежала на траве, юбка была задрана до талии, а лифчик висел на одной бретельке, открывая грудь, которая вздымалась от её быстрого дыхания, соски напряжённо торчали на холоде. Аслан всё ещё целовал её, его язык доминировал в её рту, а руки мяли её ягодицы, сжимая так сильно, что кожа горела от боли, оставляя красные отпечатки на её бёдрах. Рустам опустился перед ней на колени, стягивая её трусики вниз, ткань зашуршала, падая на траву, а Магомед, стоя сбоку, медленно расстёгивал свои джинсы, вытаскивая член — толстый, уже твёрдый, с выступающими венами.
Горячая сперма Паши хлынула мне прямо в горло, и я чуть не поперхнулась — столько ее было! Он кончал так мощно, словно внутри него накопилось все напряжение последнего месяца, и я старалась не упустить ни капли, глотая как могла. Руки вцепились в его бедра, чтобы не потерять равновесие, пока его член дергался у меня во рту. Это было грязно, неправильно, но, черт возьми, как же меня это заводило! Тело дрожало не только от того, что я делала, а от того, что это был он — мой Паша, мой сын.
Маша послушно упала на колени, пол холодный, коленки ныли, приоткрыла ротик, ждала, глаза блестели, язык чуть высунула. Он взял ее за волосы одной рукой, сжал прядь, другой за подбородок, поднял лицо, направил член прямо в губы. Она открыла рот шире, впустила его, обхватила плотно, губы растянулись. Он сжал волосы сильнее, начал трахать ее рот, грубо, резко, член доставал до горла, Маша давилась, слезы текли, рвотный рефлекс ее душил, слюна капала, член весь мокрый стал, блестел. Но она не просила остановиться, ей нравилось, как он грубо берет ее, как кайфует, засовывая член глубже, стонал, рычал чуть.
Скажу сразу: анала у меня еще не было. Никогда. Даже не думала об этом серьезно, максимум в шутку с подругами обсуждали. И от их слов я прям запаниковала, сердце заколотилось, в горле пересохло. Да, киска болела, жгло там после того, что они уже со мной сделали, но анальный секс… Это было слишком. Лучше уж терпеть эту боль, чем давать этим здоровякам свою попку. Я глянула на их трусы — члены там выпирали, огромные, толстые, просто кошмар какой-то. Даже через ткань было видно, какие они здоровые, и мне аж плохо стало от мысли, что это в меня полезет.
Ритмичные движения внутри влагалища Азизы с каждой секундой приближали парня к кульминации. И хотя он и не хотел останавливаться и прекращать то, что он делал, все же Женя понимал, что очень скоро он кончит, если продолжит трахать девушку так, как он ее трахал в эту секунду. Особо сильное возбуждение парень испытывал тогда, когда опускал свой взор на ягодицы девушки и любовался тем, как его член двигался между ними, исчезая во влагалище и спустя долю секунды вновь оказываясь на свободе.
