С тех пор как Лера лежала на траве у озера, прошло всего несколько дней, но время тянулось медленно, как вязкий туман, полный смутных воспоминаний и тяжёлых ощущений. Её стройная фигура, с длинными ногами и изящной талией, теперь казалась ей уязвимой — дома, в облегающем спортивном топе и чёрных леггинсах, она чувствовала себя почти защищённой, но зеркало отражало тревогу в её тёмных глазах, лёгкую бледность на лице и едва заметные тени под глазами, которые не исчезали с тех пор. Её волосы, мягкие и длинные, спадали на плечи, но она часто убирала их за уши, будто пытаясь спрятаться от своих мыслей, от тех моментов, которые не давали ей покоя и заставляли просыпаться в холодном поту.

Она старалась жить как раньше: смеялась с подругами, писала конспекты, но воспоминания о клубе и дне у озера цеплялись за неё, как тени, не отпуская даже на секунду. Иногда, сидя за партой, она ловила себя на том, как её пальцы невольно сжимаются, вспоминая грубые, требовательные прикосновения, запах травы и тот жар, который поднимался изнутри, несмотря на её желание забыть. «Почему я вообще это допустила? — размышляла она, глядя в окно на яркое весеннее небо. — Я не хотела… или хотела? Это было кошмаром, но почему оно всё ещё со мной, как живой след?» Эти вопросы жгли её, оставляя внутри лёгкий раскол — между желанием стереть всё из памяти и странным, неясным влечением, которое она не могла объяснить, но которое тлело где-то глубоко, заставляя её чувствовать себя чужой.

В пятницу после урока физкультуры она осталась в спортзале, чтобы собрать разбросанные мячи, как попросил физрук, Сергей Иванович. Её чёрные леггинсы плотно обхватывали ноги, подчёркивая их гибкость и лёгкую мускулатуру, а топ, слегка прилипший к спине от пота, обрисовывал её грудь и тонкую талию, придавая ей невольную привлекательность, от которой она сейчас морщилась, чувствуя себя уязвимой. Усталость после бега по стадиону раскраснела её щёки, а дыхание всё ещё было чуть сбитым, когда она наклонялась, подбирая мячи, чувствуя, как пот стекает по лбу, капая на пол.

Сергей Иванович, высокий, с широкими плечами и тёмными, слегка поседевшими волосами, наблюдал за ней из угла зала. Его взгляд, тяжёлый и цепкий, заставлял её нервничать, но в нём было что-то знакомое — то же напряжение, что она ощущала с Асланом, Рустамом и Магомедом, та же тяжёлая смесь страха и тепла. Одноклассник, Дима, тоже задержался — высокий, с атлетичным телом, он часто подшучивал над ней, но сегодня его взгляд был другим, с лёгкой ухмылкой и чем-то жгучим, от чего у Леры сжался желудок, а пальцы задрожали, сжимая мяч.

— Лера, подойди, помоги с сеткой, — крикнул он из дальнего конца зала, и она, вздохнув, направилась к нему, чувствуя, как ткань леггинсов слегка натягивается на бёдрах при каждом шаге, обрисовывая её движения. Она заметила, как Дима следил за ней, задерживая взгляд на её ногах и талии, и её сердце забилось быстрее — смесь страха и смутного предчувствия, которое она не могла объяснить.

Подойдя к физруку, она увидела, как он держит баскетбольную сетку, стоя у шкафа с инвентарём. Его рубашка была расстёгнута на верхние пуговицы, открывая загорелую кожу и намёк на мускулы, которые перекатывались под тканью. Он протянул ей край сетки, и их пальцы соприкоснулись на миг — достаточно долго, чтобы она ощутила лёгкий холодок, пробежавший по спине, заставляя кожу покрываться мурашками.

— Бери аккуратно, — сказал он, и в его голосе прозвучала твёрдость, от которой она напряглась, её пальцы задрожали, сжимая сетку. Её разум шепнул: «Это не просто помощь, что-то тут не так». Но другая её часть, та, что ещё хранила тепло тех встреч, замерла, ощущая лёгкое, пугающее волнение, которое она не могла объяснить, но которое заставляло её сердце биться чаще.

Дима подошёл ближе, его шаги гулко раздавались в пустом зале, эхом отражаясь от стен. Он остановился рядом, слишком близко, и Лера уловила запах его пота, смешанный с лёгким ароматом дешёвого одеколона, который ударил ей в нос, вызывая лёгкую тошноту.

— Слушай, Лер, ты сегодня просто огонь, — сказал он, скользя взглядом по её ногам, талии, груди. — Эти леггинсы на тебе… прям всё выдают, блин, шлюшка.

Её щёки вспыхнули, кожа покраснела, и она отступила, крепче сжимая сетку, но голос был тихим, почти дрожащим:

— Прекрати, — пробормотала она, но её разум кричал: «Уходи, пока не поздно», а тело, ещё помнящее прошлые ощущения, застыло, когда Дима сделал ещё шаг, его тепло ощущалось за её спиной.

Сергей Иванович положил руку ей на плечо, мягко, но твёрдо удерживая её на месте, его пальцы были тёплыми и тяжёлыми.

— Не дёргайся, Лера, — сказал он ровным, но строгим голосом. — Нам надо поговорить. Или ты хочешь, чтобы я доложил директору про твои опоздания, шлюшка?

Её сердце упало, дыхание сбилось. Она действительно пару раз опоздала, но не думала, что это станет проблемой. Её внутренний голос, полный беспокойства, предупредил, что это может быть ловушка, но что-то в его тоне — и в близости Димы, чьё тепло она ощущала позади, — заставило её замереть, пойманную между страхом и лёгким, запретным любопытством, которое она ненавидела, но не могла остановить.

— Идём в мой кабинет, — добавил физрук, указывая на дверь в углу зала. — Там разберёмся, сучка.

Лера хотела отказаться, но ноги сами понесли её вперёд, как будто её воля растворилась в их взглядах. Её леггинсы обтягивали ноги, подчёркивая каждый шаг, и она чувствовала, как их взгляды, жадные и настойчивые, следили за ней, оставляя на коже ощутимый след. Внутри неё боролись два импульса: один тянул назад, к безопасности и привычной жизни, другой — вперёд, к чему-то тёмному, что уже однажды перевернуло её мир, оставив следы, которые не стирались.

Она вошла в кабинет физрука, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле, словно пытаясь вырваться. Комната была тесной, пропитанной запахом пота, старых кроссовок и лёгким ароматом мужского одеколона, который стоял в воздухе, как тяжёлое облако. На полках громоздились мячи, свистки и стопки бумаг, а за столом стоял Сергей Иванович, скрестив руки, его фигура казалась массивной в тесном пространстве. Дима вошёл следом, закрыв дверь, и звук замка, щёлкнувшего за её спиной, заставил её вздрогнуть, кожа покрылась мурашками от страха.

— Садись, — бросил физрук, кивнув на стул, но Дима, ухмыльнувшись, подошёл ближе, встав рядом с ней, его дыхание обожгло её шею.

— Не надо стула, — сказал он, кладя руку ей на талию, его пальцы были тёплыми, но тяжёлыми. — Она и так в порядке, верно, Лер, шлюшка?

Лера хотела отстраниться, но её тело застыло, пойманное между страхом и лёгким, знакомым волнением, которое всё ещё жило в ней после встреч с Асланом, Рустамом и Магомедом. Её разум кричал: «Беги, это опасно», но тепло Диминой ладони и тяжёлый взгляд физрука удерживали её на месте, как будто её ноги приросли к полу.

— Ты ведь понимаешь, Лера, что мы можем замять твои опоздания, — продолжил Сергей Иванович, подходя ближе, его шаги гулко звучали по деревянному полу. Его пальцы коснулись её подбородка, поднимая её лицо, и она ощутила лёгкий холодок, пробежавший по спине. — Но за это нужно что-то… интересное, а, сучка?

Её дыхание сбилось, и она почувствовала, как Дима прижал её к себе сзади, его руки скользнули по её бёдрам, нащупывая край леггинсов. Она не двигалась, позволяя его пальцам зацепиться за ткань, натягивая её сильнее, пока она не затрещала.

Сергей Иванович наклонился, его губы коснулись её шеи, и Лера невольно вздрогнула, кожа покраснела от его дыхания. Дима, не теряя времени, дёрнул за леггинсы, и ткань затрещала, разрываясь между ног. Прохлада воздуха коснулась её кожи, обнажая самое интимное, и Лера ахнула, чувствуя, как её лицо заливает краска стыда. Порванные леггинсы болтались на бёдрах, оставляя её открытой и уязвимой, но её тело, несмотря на панику, ответило лёгкой влагой, что заставило её внутренне сжаться от отвращения.

— Смотри, как удобно, — хмыкнул Дима, проводя пальцами по её обнажённой коже, его голос был полон насмешки. — Теперь не надо снимать, шлюшка.

Лера хотела закричать, но вместо этого только сжала кулаки, её разум бился между желанием бежать и странным, подавляющим теплом, которое она ненавидела, но не могла остановить. Сергей Иванович схватил её за талию, притягивая к себе, и его губы нашли её рот — жёсткий, требовательный поцелуй, от которого её колени подогнулись, а дыхание сбилось. Она ответила, неосознанно, чувствуя, как её тело поддаётся, несмотря на внутренний протест, её губы дрожали под его натиском.

Дима опустился на колени позади неё, его руки раздвинули её бёдра, пока порванные леггинсы висели, открывая доступ к её телу. Его пальцы скользнули внутрь, медленно, но уверенно, и Лера застонала, звук утонул в поцелуе физрука. Её грудь, обрисованная топом, напряглась, когда Сергей Иванович стянул ткань вниз, обнажая её. Его ладони сжали её соски, грубо, но умело, и она почувствовала, как её тело предательски откликнулось — жар, поднимающийся снизу, и лёгкая дрожь, которую она не могла остановить.

— На стол, — приказал физрук, отстраняясь, его голос был хриплым, с лёгкой хрипотцой. — Давай, сучка, пошевелись, — добавил он, подталкивая её к деревянной поверхности. Дима подхватил её под колени, поднимая и укладывая на стол. Лера лежала, задыхаясь, её ноги свисали с края, а порванные леггинсы болтались, оставляя её полностью обнажённой. Её тело, ещё помнящее прошлые встречи, выгибалось, когда Дима пристраивался между её ног, его дыхание обжигало её кожу.

Он расстёгнул свои джинсы, вытаскивая член — твёрдый, горячий, и Лера невольно посмотрела на него, её глаза расширились от смеси страха и любопытства, зрачки дрожали в тусклом свете. Сергей Иванович встал сбоку, расстёгивая рубашку, и его взгляд был тяжёлым, алчным, с лёгкой улыбкой, полной похоти.

— Расслабься, Лер, — сказал он, кладя руку ей на грудь, его пальцы сжимали её плоть. — Ты ведь знаешь, как это делается, да, шлюшка?

Она хотела сказать «нет», но вместо этого только кивнула, её дыхание сбивалось, а тело дрожало от предчувствия. Дима вошёл в неё одним резким движением, и Лера вскрикнула, её спина выгнулась на столе, пальцы вцепились в край, оставляя белые царапины. Боль пронзила её, но тут же сменилась жаром, и она ненавидела себя за то, что не сопротивлялась, за то, что её тело откликалось на его толчки, быстрые и глубокие, каждый раз упираясь в её внутренности, вызывая острые спазмы боли, которые тут же растворялись в волне удовольствия.

Сергей Иванович стоял сбоку, его пальцы сжимали её грудь, сдавливая соски, пока он смотрел, как Дима трахает её. Его собственный член, уже освобождённый из брюк, был твёрдым и горячим, и он прижал его к её щеке, оставляя влажный, солёный след. Лера повернула голову, её губы коснулись его головки, и она ощутила резкий, мускусный вкус, который заставил её язык обхватить его, невольно, почти рефлекторно. Она начала двигать головой, медленно, но ритмично, обхватывая его губами, пока Дима ускорял темп сзади, его бёдра бились о её ягодицы с глухим, тяжёлым звуком, от которого её тело качалось на столе.

Её кожа пылала, пот стекал по спине, смешиваясь с деревянной поверхностью, а дыхание сбивалось, становясь короткими, хриплыми стонами. Её тело дрожало, каждая мышца напрягалась под их натиском, пока Дима двигался быстрее, глубже, его толчки отдавались где-то в глубине живота, вызывая лёгкую дрожь в ногах. Она чувствовала, как её киска сжимается вокруг него, влажная и горячая, каждая секунда приносила новую волну ощущения — от лёгкой боли до жгучего наслаждения, от которого её пальцы вцепились в стол сильнее, ногти царапали дерево, оставляя белые полосы.

— Давай, глубже, шлюха, — хрипло сказал Сергей Иванович, толкаясь в её рот, его член упирался в горло, заставляя её подавиться, но она не отстранилась — её губы сжались плотнее, язык кружил по головке, собирая капли влаги. Она ощущала его пульс, жар, который передавал её губам, и это заставило её стонать, звук утонул в его плоти, вибрируя в горле.

Дима вдруг выдернул себя из неё, оставив её пустой и ноющей, и перевернул её лицом вниз, прижав к столу. Её грудь прижалась к холодной деревянной поверхности, соски болезненно терлись о дерево, вызывая острые, жгучие ощущения, от которых её тело содрогалось. Он снова вошёл, на этот раз в её попку, медленно, но настойчиво растягивая её. Лера вскрикнула, боль пронзила её, но тут же сменилась чем-то тёмным, глубоким, когда он начал двигаться — сначала медленно, затем быстрее, его пальцы сжимали её бёдра, оставляя синяки, кожа горела под его хваткой.

Сергей Иванович переместился перед ней, снова засовывая член ей в рот, и теперь она была заполнена с двух сторон. Её тело качалось между ними, каждый толчок Димы сзади отдавался в её попке, растягивая её до предела, а движения физрука в её горле заставляли её задыхаться, но она не останавливалась, её губы двигались быстрее, язык работал, собирая каждый его вкус. Её порванные леггинсы болтались, как бесполезный лоскут, добавляя ощущения уязвимости, но её кожа, влажная от пота, отзывалась на каждое прикосновение, каждый грубый толчок, каждый вздох, наполненный их похотью.

— Давай, кончай для нас, сучка, — рыкнул Дима, его толчки в её попку стали жёсткими, быстрыми, от которых её тело содрогалось, а дыхание превращалось в короткие, мучительные всхлипы. Её пальцы скользнули вниз, касаясь себя между ног, и она застонала громче, когда пальцы нашли её клитор, влажный и чувствительный, доводя её до края. Сергей Иванович напрягся, его толчки стали резче, и она ощутила, как он кончает, горячие струи заполнили её рот, и она сглотнула, задыхаясь, но не останавливаясь, её язык продолжал работать, пока он не затих.

Дима последовал за ним, вбиваясь в её попку ещё несколько раз, прежде чем излиться, тепло растеклось внутри, вызывая лёгкую дрожь по всему её телу. Её собственный оргазм накрыл её внезапно — резкий, интенсивный, он заставил её тело содрогнуться, пока она лежала, прижатая к столу, стоня и задыхаясь, её дыхание вырывалось в коротких, хриплых выдохах.

Когда они наконец отпустили её, Лера сползла на пол, её тело было липким, горячим, а дыхание сбивалось, кожа пылала от пота и их семени. Порванные леггинсы болтались на ногах, топ был смят, но она не двигалась, сидя на полу, чувствуя, как её кожа горит, а разум медленно возвращается из тумана, полный смятения и отвращения. Дима и Сергей Иванович отошли, застегивая одежду, и физрук, бросив ей полотенце, сказал:

— Молодец, Лера. Можешь идти, шлюшка.

Она молча поднялась, собирая свои вещи, порванные леггинсы цеплялись за ноги, напоминая о случившемся, кожа ныла от синяков и следов их рук. Её тело всё ещё пульсировало, а разум пытался осознать, что произошло, оставляя её с ощущением пустоты и страха. Она вышла из кабинета, чувствуя, как прохладный воздух спортзала обдаёт её разгорячённую кожу, но в глубине души знала — это не конец, и следы на её теле и душе останутся навсегда.

Поддержите меня на Boosty и подписывайтесь на Telegram или VK, чтобы получить доступ к эксклюзивным рассказам и быть в курсе всех новостей!

Спасибо за вашу поддержку!

Поддержать на Boosty Канал Telegram Группа VK