Перед тем, как перейти непосредственно к рассказу всего того, что происходило и происходит в моей жизни, думаю, будет правильно сообщить некоторую информацию, которая стала, по всей видимости, отправной точкой для всего, что случилось потом.

Говоря о себе: сейчас мне уже 30 лет, я женат и у меня двое детей. На момент рассказа, точнее той ее части, которая будет в самом начале, мне было восемнадцать. Но, как вы уже поняли, рассказ этот не совсем обо мне, а о моей маме, которая за полгода до моего совершеннолетия стала вдовой.

Тогда ей было тридцать восемь. Вспоминая сейчас и время от времени смотря на ее фото того времени, я всегда мысленно говорю себе, что она не выглядела на свои года. Честно, кроме нее я в своей жизни не видел женщины, которая бы после тридцати пяти выглядела настолько хорошо, насколько хороша выглядела она. Да, я понимаю, что отзываться в подобном ключе о своей матери не совсем правильно, но… я лишь говорю так, как было, только и всего.

Еще с лет так пятнадцати я начал ощущать нездоровое влечение к ней. Частые эротические фантазии о своей маме, постоянное стремление подглядеть за ней, увидеть ее нижнее белье, или, если повезет, что-то еще более возбуждающее. Думаю, кто-то из читателей поймет меня и вспомнит себя в подростковом возрасте, когда тоже думали только о подобных вещах.

Возможно, если бы мама была менее красивой и сексуальной, это мое сексуальное влечение к ней прошло бы с возрастом, но… Не знаю, была ли она виновата в том, что так сильно возбуждала меня, что дома ходила без лифчика, что очень часто побуждало меня пожирать взглядом ее грудь, особенно в те дни, когда она носила обтягивающие топики, через которые при желании можно было разглядеть ее сосочки. Так или иначе, даже спустя несколько лет, моя нездоровая озабоченность формами и изгибами моей мамы никуда не делась.

По ночам, когда мне хотелось выпустить пар, я фантазировал о ней, фантазировал об ее обнаженном теле, ее сексуальных ягодицах и груди. Кончать у меня получалось невероятно быстро, когда я выбирал жертвой своих сексуальных мыслей именно ее, а не какую-нибудь другую девушку или женщину. Видимо, семейное табу добавляла какого-то особого эффекта и усиливало возбуждение, я не знаю.

Время шло. Имею в виду время моего подросткового возраста, до исполнения мне восемнадцати. Напоминаю это так, чтобы читатель не совсем потерялся во временном пространстве. Параллельно с взрослением увеличивались и мои сексуальные запросы. Фантазирования мне становилось мало, возникало желание идти дальше, гораздо дальше.

В какой-то момент я перерос из обычного сына в сына-извращенца. Возможно, изменения эти были настолько заметны, что и она поняла их, ибо в какой-то момент начала носить верхнюю часть своего нижнего белья, что, конечно, расстроило меня. Я же, совершенно обезумев от растущей похоти, в какой-то момент начал охотиться за ее трусиками. Да, сейчас мне уже не так стыдно говорить вам обо всем этом, однако тогда, когда все только начиналось…

Помню, как во время своей первой мастурбации мамиными трусиками я весь дрожал от возбуждения и страха. Эти смешанные ощущения, когда ты понимаешь, что делаешь что-то неправильное, что-то плохое, но тем не менее уже не хочешь останавливаться. Еще больший страх я испытал по окончанию, когда понял, что большая часть моей спермы попала на нижнее белье мамы. Но, рассказ не об этом, конечно, поэтому не буду вдаваться в подробности в этой части своего вступительного повествования.

В итоге, год за годом я все сильнее и сильнее терял от нее голову, возбуждался от ее вида и так далее. Перечислять можно долго, но, думаю, вы уже поняли, что я чувствовал к моменту, когда моего отца не стало, и когда мы с мамой остались жить вдвоем. И да, это не то, что вы подумали, хе-хе.

Без отца наши отношения с ней стали менее близкими, нежели прежде, что было для меня странным. Мне казалось, что в сложившейся ситуации ей будет не хватать внимания, общения и всего остального, и что мы с ней станем более близки как семья, чем были все это время до этого. Но жизнь показало все в точности, да наоборот, и в результате с каждым днем расстояние между мной и моей мамой становилось все больше и больше. Мне даже казалось, что она будто специально избегает меня, старается меньше видеться со мной, меньше разговаривать. Причем причин для всего этого я не видел никаких, ну, разве что мое излишнее к ней влечение, которое она, быть может, стала теперь замечать сильнее. Но это были лишь мои предположения — правды я не знал.

Кроме игнорирования, мама также стала больше времени проводить вне дома. Когда я спрашивал ее об этом, она отвечала, что у нее теперь появилось больше работы, чем было прежде, и что теперь ее поздние возвращения домой будут происходить практически регулярно. Под поздними она подразумевала приходы в девять-десять вечера, хотя раньше она всегда оказывалась дома не позднее семи.

Подозрений о том, что она может лгать мне, у меня не было, по крайней мере первое время, до того, как не произошел один случай, который заставил меня задуматься обо всем, что стало происходить в последнее время в нашей семье.

В один из дней я получил от мамы сообщение с очень интересным содержанием: ее ножек в чулках с подтяжками и юбочке, немного задратой вверх. Фотка была от первого лица, с не менее интересной подписью «думаю, эта униформа будет более подходящей для работы, чем моя прежняя?».

Как только я дочитал подпись, сообщение было удалено мамой. Не знаю, успела ли она понять, что я прочел то, что она отправила, по всей видимости, по ошибке, или же решила, что удалила все заблаговременно. Так или иначе, после этого удаленного сообщения никаких комментариев с ее стороны не последовало.

Именно с этого сообщения и этой фотографии в моей голове начали закрадываться мысли о том, что мама может быть не совсем откровенна со мной. Да, я понимаю, что она ни при каких обстоятельствах не обязана была сообщать мне о том, что в ее жизни начался новый период, но… я все же чувствовал себя в какой-то степени преданным, чувствовал обиду за то, что она, возможно, стала встречаться с каким-то другим мужчиной после того, как не стало отца.

Кроме этой обиды, внутри меня возникло еще одно чувство, чувство любопытства. Я понимал, что это совершенно не мое дело, что происходит в жизни мамы, но… я хотел знать, хотел знать все. Именно поэтому я начал предпринимать попытки, попытки выяснить, кем же является этот мужчина, которому предназначалось отправленное мне сообщение. И я был уверен, что это был именно мужчина. Более того, я почти не сомневался, что этим мужчиной должен был быть ее начальник.

«Я должен узнать, узнать все! Я должен знать, чем занимается моя мама на работе, какие у нее отношения с ее начальником и с другими коллегами. Действительно ли она…»

Мне было тяжело смириться с этой мыслью, с мыслью, что моя мама спит с кем-то, но… одновременно с этим я чувствовал какие-то странные ощущения от этой ревности, какое-то… возбуждение, очень странное возбуждение, досадное возбуждение.

«Говорить с ней о чем-либо бесполезно, так как она ни за что на свете не скажет мне ничего из своей жизни, но я…я могу следить за ней. Черт возьми, я правда собираюсь шпионить за своей мамой в надежде подловить ее с другим мужчиной? А что… что потом? Что, если она действительно с кем-то встречается, с кем-то… с кем-то спит?..

Я… я хочу увидеть это, хочу быть полностью уверенным, что это так, или, что это не так…»

Когда, ближе к ночи, я в очередной раз стал свидетелем ее позднего возвращения с работы, у меня не осталось никаких сомнений в правильности принятого ранее решения. Я должен был узнать все, что происходит с моей мамой, пусть даже из-за этого я и чувствовал себя в какой-то степени преданным.

— Спокойной ночи, сынок, — произнесла она, проходя мимо. — Я сегодня устала, поэтому сразу пойду спать.

— Да, мам, конечно, — ответил ей я, обернувшись и посмотрев на удаляющиеся округлые бедра и аппетитную попку в черной офисной юбке. — Спокойной ночи…

«Я все узнаю», — добавил я мысленно, не сводя глаз с ее ягодиц.

Не скажу, что выяснить все для меня оказалось очень легко – вовсе нет. Более того, чтобы узнать, что происходит в жизни моей мамы, мне потребовался не один вечер, но… результат того стоил. По крайней мере, когда я узнал обо всем, когда моим сомнениям пришел конец, я… я был доволен собой.

Вечер был таким же, как и все предыдущие для меня. Вернувшись с универа, я быстро сделал заданные на дом задания, помылся, переоделся, и к шести часам был уже готов пойти на уже привычное для себя дело: шпионить за своей мамой. Да, я знаю, что звучит это все очень глупо, но… от этих вечерних шпионажей у меня очень сильно поднимался адреналин, и… Не знаю, как это объяснить, но, пока я следил за своей мамой, я как будто бы… как будто бы возбуждался. Нет, не совсем в сексуальном плане, скорее просто эмоционально, но… тем не менее, мне нравились эти ощущения. Именно поэтому я так стремился не пропускать ни одного дня, и все время быть вовремя у здания, в котором работала моя мама.

В этот раз я пришел на двадцать минут раньше того времени, когда мама выходила из офиса. Понимая, что у меня есть лишнее время, я решил зайти в один из магазинчиков, которые находились рядом с бизнес-центром на противоположной стороне улицы.

Купив себе чипсы и колу, я вышел на улицу. Признаться, выходя из магазина, так как я знал, что время у меня есть, я толком даже не обращал внимания на противоположный тротуар. Наверное, это было чудо, что я в самый последний момент все же взглянул в нужном направлении, заметив мужчину и женщину, одетых в офисную униформу: на мужчине был костюм тройка, а на женщине – короткая черная юбка и белая блузка с жилеткой.

«Красивая, — подумал я, смотря на женщину, точнее на ее юбку и ее ножки в чулках. — Стой, это же… Нет, не может…»

Но сомнений быть не могло: женщина, вышедшая из офиса, была моя мама, а мужчина…

Коллег мамы я не знал, поэтому не мог точно сказать, кто был рядом с ней. Однако, я отчетливо видел другое: руку мужчины, которая обнимала ее талию. И это… это было первым звоночком для меня, ведь уже столько времени я не видел никаких признаков того, что мама с кем-то встречается и с кем-то спит, а теперь…

Подождав немного и позволив паре отдалиться от себя на метров двести, я медленно пошел вслед за ними. Они шли неспеша, разговаривая друг с другом о чем-то, время от времени смеясь и останавливаясь. Издалека казалось, что они вполне себе счастливая пара, которая прогуливается после тяжелого рабочего дня, однако… только я знал, как все было на самом деле.

Единственное, о чем я молился в тот момент, чтобы они не сели сейчас в какую-нибудь машину и не уехали. В таком случае, я бы никогда не выяснил, что происходит между ними. К моему счастью, этого не случилось.

Меньше, чем через десять минут после того, как они покинули офис, они остановились рядом с большим частным двухэтажным домом. Я тоже остановился, накинув на голову капюшон, чтобы мама издалека не смогла узнать меня. Пара разговаривала.

Естественно, что я не слышал ни единого слова из того, что было сказано ими, но тем не менее, я предполагал приблизительную тему их беседы.

«Давай уже, соглашайся и заходи в его дом, — думал я про себя, мысленно подгоняя свою маму в постель мужчины. — Ты ведь так хочешь трахнуться с ним!»

Не знаю, откуда во мне взялись подобные мысли, но… я действительно в эту секунду думал так. И от мыслей этих мне становилось очень приятно. Я как будто чувствовал… чувствовал, что так будет правильнее, что мне будет лучше, если я удостоверюсь в том, что моя мама спит с другим мужчиной.

«Черт, о чем я только думаю? Неужели это правда мои мысли и мои желания? Неужели я сам лично хочу… хочу, чтобы моя мама была такой… была…»

Я не смог даже мысленно назвать маму плохим словом, но к концу вышеизложенной мысли я отчетливо почувствовал, что мой член немного затвердел. Да, я возбуждался от этого.

Тем временем, разговор между мамой и ее коллегой, или, возможно, боссом, подошел к концу. Я был невероятно расстроен, когда заметил, что она начинает прощаться с мужчиной, и когда она, отвернувшись от него, направилась дальше по улице к автобусной остановке.

«Нет, этого… я ведь не мог проделать все это, столько времени следить за ней, чтобы не обнаружить ничего, чтобы…»

Не успел я додумать свою мысль, как увидел, что мама остановилась и снова обернулась к мужчине. В моей груди вновь появилась доля надежды.

«Давай же, хватит уже строить из себя недотрогу! Ты ведь хочешь этого, я уверен, ты хочешь зайти к нему домой, хочешь позволить ему трахнуть себя! Ты однозначно хочешь этого!»

Мысли мои зверели, если так можно выразиться. Я все больше и больше желал маминой измены, желал, чтобы она оказалась такой, какой она уже была в моих мыслях. И хоть я и понимал, что подобные мысли… что они абсолютно неправильные, но… от них мне было приятно, мне становилось приятно.

Когда мама вновь направилась к мужчине, я… я бы счастлив. Когда он приобнял ее, и они вдвоем направились в дом, мне пришлось поправить свой член в джинсах, ибо он уже принял полное боевое положение и неприятно упирался в материю моей одежды.

«Я знал… я знал, что она сделает это, что она делает это за моей спиной. Я знал, что ее кто-то трахает! — наперебой возникали в моей голове мысли».

Но и этого для меня было мало. Я должен был увидеть то, что будет происходить, я должен быть уверенным полностью, что кто-то трахает мою маму. Они могут зайти в дом по какой-то другой причине, а не для того, для чего, я надеялся, они направились туда.

Когда дверь в частный дом закрылась за моей мамой, я быстро направился в его сторону. Благо, забор, которым была огорожена частная территория был не слишком высоким, да и одежда на мне была более чем удобной, что позволило мне перемахнуть через без каких-либо усилий. О том, что я делаю что-то незаконное, что меня может кто-то заметить, заметить, что я проникаю на частную территорию… Все это меня ничуть не волновало, ибо цель, которую я хотел достичь, эта цель полностью поглотила меня, захватила мое сознание, взяла контроль над всем моим телом. Обо всем другом, что происходило вокруг, я даже не задумывался.

Оказавшись по ту сторону забора, я поспешил к окнам, в надежде, что хоть что-то через них увижу. К моему счастью, большая часть окон была с жалюзи, а не со шторми и тюлью, да и жалюзи все были раскрыты, что позволяло мне довольно хорошо видеть то, что происходило в доме.

Маму и мужчину я нашел не сразу. Мне потребовалось обойти четыре окна, тщательно вглядываясь в каждое из них, чтобы наконец-то найти их. Они находились в кухне.

Конечно, я бы предпочел обнаружить их сразу в спальне, но… уже через пару секунд я понял, что не все так плохо, как мне показалось сразу.

Мама стояла у плиты, что-то делая на ней. Мужчина сидел на кухонном уголке за столом, и наблюдал за нее. Первое время картина была самая, что ни наесть, скучная. Однако, все очень быстро изменилось, когда он поднялся со своего места и направился к моей маме.

Подойдя к ней сзади, он обнял ее. Я не был уверен наверняка, но, кажется, он также поцеловал ее в шею. Мама никак не отреагировала на первые прикосновения к себе, продолжив делать свое дело, но…

Когда ладонь мужчины стала забираться ей под халатик (да, одежда на маме была уже другая, видимо, в доме мужчины была часть ее гардероба), я заметил, как мама обернулась к нему. Ее губы зашевелились, стало понятно, что она говорит что-то, но что именно – я не знал. Ладонь, тем временем, явно пробралась к самым чувствительным участкам тела моей мамы, так как спустя секунду я заметил по ее лицу, что она начала стонать.

Мужчина не стал медлить и сразу перешел к делу. Рукой, которой он начал ласкать маму, он очень быстро спустил ее трусики вниз, второй задрав халатик кверху, чтобы получить доступ ко всем необходимым частям ее тела. Домашние штаны, что были на нем, очень скоро также оказались спущенными, после чего я заметил у него между ног возбужденный член довольно больших размеров. Даже мой восемнадцатисантиметровый член казался мне каким-то маленьким и тонким по сравнению с членом этого мужчины.

Мама протестовала недолго, до первого прикосновения этой штуковины к своей промежности. Когда мужчина прижался к ней, я заметил, что все тело мамы замерло, она явно готовилась к тому, чтобы принять в себя его орган.

«Черт возьми, это… это невероятно!» — подумал я, с замиранием сердца наблюдая над разворачивающейся передо мной сценой.