С корпоратива мама вернулась настолько пьяной, что еле-еле могла стоять на ногах. И я даже не уверен, что дело было в высоких каблуках, что были на ней, ибо раньше она всегда довольно легко носила их.

Две подруги, что завели маму в квартиру, сразу же исчезли, оставив ее мне на поруку.

— О, это ты, сынок? – растянуто проговорила она, чуть ли не падая на меня. — А что ты тут делаешь?

— Ты уже дома, мам, — приобняв ее, я хотел подождать, пока она скинет с себя туфли, однако она даже и не думала делать этого.

«Ладно, придется так», — решил я, направляясь с ней прямиком в ее комнату.

Каблуки мамы зацокали по ламинату. Вести ее было немного тяжело, так как она слишком сильно наваливалась на меня, хотя и весила мама немного. Для ее роста, порядка ста семидесяти сантиметров, ее пятьдесят пять килограмм были, как по мне, той золотой серединой, которой женщинам в ее возрасте стоит придерживаться.

Для своих лет мама выглядела просто великолепно: думаю, те, кто видел ее в первый раз вряд ли бы дали ей ее тридцать семь лет. И все это во многом благодаря сногсшибательной фигуре, которой она обладала: грудь третьего, почти четвертого размера; округлые, но в то же время не слишком объемные бедра; ровненькие, немного худоватые, но от того еще более сексуальные ножки и узенькая талия, из-за которой изгибы ее тела смотрелись еще более соблазнительными. Когда я учился в школе, то от многих своих одноклассников слышал, насколько сексуальной они считают мою маму. Говорили они это, конечно, не в моем присутствии, но… тем не менее, до меня я был в курсе таких разговоров. Кто-то даже делал несколько ее фоток, когда она несколько раз приходила на собрание. Я понимал, для какой цели эти фотки делались, но… в какой-то степени мне было даже приятно, и я гордился тем, что моя мама выглядит во много раз красивее, нежели другие.

Как только мы достигли кровати, мама сразу же повалилась на нее вниз животом. Несколько раз она произнесла что-то невнятное, после чего замолчала, оставшись в той же позе, в которой упала.

«Наверное, стоит ей помочь снять обувь и…»

Я оглядел взглядом тот наряд, в котором она была. Офисная юбка довольно короткой длины, белая блузка, поверх которой был надет черный, в цвет юбки, офисный пиджак с коротким рукавом, темные чулочки и туфли, — именно так мама ходила на свою работу в одну из самых крупных и престижных компаний нашего города, и именно так она решила отправиться на корпоратив, который устроило ее начальство.

«Этот наряд такой сексуальный, — невольно подумал я. — Уверен, ее коллеги довольно часто глазеют на нее. В этой юбке и блузке она похожа на… на…»

Перед глазами предстали образы порноактрис, снимающихся в офисных сценах и носящих примерно такие же наряды, какой был сейчас на моей маме. Да, если бы я увидел ее такой где-нибудь на фото или видео, то непременно бы подумал, что она и есть одна из актрис, ибо весь этот наряд навевал только подобные мысли.

«Ладно, нужно снять ее туфли».

Однако, дотронувшись до правой туфли, я не смог сдержать своего желания дотронуться до ее ножки. Странно, раньше я никогда не чувствовал ничего подобного, но сейчас… как будто что-то внутри меня просило, чтобы я дотронулся до нее, чтобы я провел своими пальчиками по ее ножке, почувствовав упругость ее икорок, почувствовав, как материя чулок плотно облегает ее кожу.

— Мммм… — тихонько промычала мама, когда моя рука добралась до нижней части ее бедра.

Это заставило меня остановиться. Только в этот момент я понял, что именно я делал. Мне стало довольно стыдно за то, что я делал, и я сразу же убрал свои руки. Хотел было уйти, но какой-то голос в голове нашептывал, что мне следует остаться, что мне следует побыть здесь еще немного, что мне нужно еще раз прикоснуться к ней.

«Она ведь все равно не узнает об этом, — успокаивал я себя, решая, продолжать ли то, что я начал, или же выйти из комнаты и оставить маму в покое. — Она даже не поймет, что ее трогают. Она столько выпила, что даже если я захочу потрогать ее там, то она все равно не очнется из-за этого. Максимум, ей присниться что-то приятное из-за тех ощущений, что она будет чувствовать».

Когда я подумал о прикосновениях к ее промежности, то невольно начал возбуждаться. Когда моя рука вновь легла на ее ножки, мой член уже находился почти в полной боеготовности.

«Черт, это так возбуждает… Все это очень неправильно, и я не должен делать ничего такого, но… мама ведь не узнает об этом… А я… я, кажется, уже не могу заставить себя остановиться… Ощущения слишком приятные, чтобы отказываться от них. Мне нужно лишь немного, я лишь хочу почувствовать, какая на ощупь ее кожа. Как только я доберусь до верха ее чулок, то сразу же прекращу трогать ее…»

Однако продвигался я очень медленно, наслаждаясь каждым сантиметром прекрасных сексуальных ножек. Гладя их, я время от времени несильно сжимал и массировал ее мышцы, от чего чувствовал себя еще более возбужденным. Когда же мама тихонько мычала и стонала в ответ, то мой член чуть ли не разрывался от напряжения. Эти ее стоны были такими… такими сладостными.

Дойдя до середины ее бедер, я понял, что юбка двигаться дальше мне мешает ее обтягивающая юбочка. И хоть раньше я действовал довольно осторожно, стараясь не разбудить ее и не сделать ничего слишком резкого, то на этот раз я довольно грубо ухватился за подол и разом задрал темную материю до талии мамы, оголив не только лишь верх чулок, но и белые трусики, что были на ней.

В ответ мама, как и прежде, промычала, перевернувшись с живота на спину.

Это был первый раз, когда я видел свою маму в нижнем белье, не считая своего детства, когда я был совсем ребенком. В легком полумраке комнаты мне все же представлялось возможным полюбоваться тем зрелищем, что предстало предо мной.

«Вау! Она такая…»

Мыслей о том, что всего, чего мне хотелось – это потрогать ее кожу, в голове не осталось. Теперь я захотел гораздо-гораздо большего: потрогать ее там, потрогать ее промежность через трусики, а потом, если повезет…

«Неужели я действительно смогу сделать это? Снять трусики со своей мамы и посмотреть на ее киску… Уверен, она просто превосходна, но… я ведь ее сын, и я не должен делать того, чего мне так хочется. Я должен уважать свою маму, а не…»

Но мои мысли шли в разрез с моими действиями. Думая о том, что я не должен делать ничего такого, я потянулся рукой к ее промежности и аккуратно прикоснулся указательным пальцем к тому месту ее трусиков, за которым находилась ее дырочка.

— Ммммм… Ааах! – на этот раз в стоне мамы отчетливо слышалось наслаждение, которое она испытала от моего прикосновения.

«Ей тоже нравится то, что я делаю. Если она не откроет глаза и не поймет, что это я, что это ее сын, тогда… Я лишь доставлю ей удовольствие и наслаждение, которое она заслуживает. Я сделаю ей приятное своими прикосновениями и тем, что мне самому хочется сделать».

Я начал несильно водиться пальчиком по области на ее трусиках, стараясь хотя бы немного чувствовать половые губки, которые находились за неплотной белой материей.

Почти на каждое мое круговое движение мама отвечала негромким стоном. Кроме стонов она время от времени дергала тазом и слегка сжимала свои ножки. Все эти движения и звуки были для меня очень приятными, так как я считал, что своими действиями доставляю маме удовольствие.

«Интересно, сниться ли ей сейчас что-то? Сниться ли ей, как кто-то трогает ее между ножек, или, быть может, как кто-то занимается с ней любовью. Как бы я хотел, чтобы ей снился я, чтобы она видела, как я делаю это с ней во сне».

— Аааах! – громче прежнего застонала мама, и мне на мгновение показалось, что она открыла свои глаза.

«Нет, это ведь не может быть?!»

— Ваня, это ты? – раздался негромкий голос, который заставил меня замереть от страха.

Я не сразу смог прийти в себя и ответить хоть что-то. Первое время я настолько перепугался того, что мама проснулась, что просто сидел на кровати, замерев, и тупым взглядом смотрел на нее. Когда же дар речи вернулся ко мне, то я стал произносить первое, что приходило мне в голову, не в силах придумывать что-то разумное.

— Да, мам, это я.

— Что… что ты тут делаешь? Почему ты в моей комнате?

— Я… я помогаю тебе расслабиться. Ты пришла пьяная, и… я помог тебе добраться до кровати, а потом решил, что должен помочь тебе почувствовать себя хорошо.

— Ты мой хороший… — улыбаясь, произнесла мама, опуская голову на подушку. — Всегда хочешь сделать приятное своей маме… мммм… это хорошо…

Последние слова она произнесла уже неразборчиво, вновь погружаясь в сон. Оцепенение, которое охватило меня, стало понемногу сходить, когда я вновь стал слышать ее равномерное дыхание и понял, что она уснула.

«Это было так… близко. Еще бы чуть-чуть и она могла заметить, что ее юбка задрана, и что я трогаю ее там».

Но несмотря не пережитый страх, я все же не смог отказаться от мысли сделать задуманное. Окончательно убедившись, что мама уснула, несколько раз дотронувшись до ее бедра, я вновь переместил руку на ее трусики и удивился тому, что они стали немного мокренькими.

«Кажется, она немного возбудилась от моих прикосновений к ней», — подумал я, чувствуя, как член несколько раз запульсировал.

Это открытие еще сильнее смотивировало меня на то, чтобы двигаться дальше. Теперь я стал массировать ее киску более активно, надавливая посильнее и отчетливо ощущая, как подушечки моих пальцев двигаются по половым губкам мамы. Намокшие трусики сделались еще более тонкими и стали прилипать к ее промежности, в точности повторяя все изгибы маминой вагины. Казалось, что между моими пальцами и ее дырочкой больше нет никакой преграды, и что я вожу ими прямо по женской киске.

«А если попробовать вот так?», — надавив на киску в том месте, где находился вход во влагалище, подумал я, ощутив, как палец чуть-чуть протиснулся между половыми губками и погрузился во что-то влажное и теплое.

— Оооох! – сразу же последовал мамин стон, указывающий на то, что я не ошибся, предположив, что от этого моего действия она испытает еще более приятные ощущения. — Аааах! Мммм… Ууух! Ааах!

Я задвигал пальчиком в этом месте, иногда пытаясь погрузиться в лоно мамы. Мама застонала еще активнее. Внимательно следя за ее лицом, я боялся того, что от столь активных действий с моей стороны и приятных ощущений, она может вновь проснуться и тогда уже точно заметит, чем я занимаюсь, сидя с ней рядом.

Трусики мамы с каждой секундой становились все более влажными, а киска более скользкой. Мне уже давно хотелось снять их с нее и прикоснуться к ее промежности напрямую, почувствовать ее тепло и эту влагу, которая вытекала из мамы, но я до последнего момента боялся, что это мое действие заставит ее проснуться и тогда все это наслаждение, что и я и она испытывали, прекратится. Но, естественно, как бы я не сдерживал себя, долго держаться я не мог.

«Нет, я больше не могу. Я должен коснуться ее, должен почувствовать ее, должен погрузиться в нее своими пальчиками. Я хочу этого так сильно, что… готов на все. Я больше не могу сдерживать себя».

Переместив руку немного выше, я нащупал под задратой юбкой резинку маминых трусиков. Как и в случае с самой юбкой, я не смог контролировать себя и делать все аккуратно: как только я ухватился за них пальцами обеих рук, я потянул материю вниз по стройным ножкам, пока трусики не достигли маминых туфель. Стянув их через одну ножку, я вернул их до середины бедра так, что теперь они находились лишь на одном мамином бедре и не мешали мне, в случае необходимости, раздвинуть ей ножки.

Довольно странно, но я уже думал о том, что такая необходимость может возникнуть.

Когда трусиков на маме не стало, ничто больше не мешало мне насладиться прекрасным видом ее промежности. Я не сильно удивился, когда увидел, что киска мамы тщательно выбрита и ухожена, так как она очень любила красоту и порядок. В полумраке комнаты я замечал, как на поверхности половых губок поблескивают мамины соки, которые до этого так сильно намочили ее трусики. Их было много, очень много.

«Поскорее бы дотронуться до нее… Поскорее бы ввести свой пальчик в эту текущую дырочку… Уверен, маме понравится, когда она почувствует, как мой пальчик входит в нее».

Однако решиться на это было не так просто. По большей части от того, что я боялся, что ощущения от проникновения моего пальчика окажутся слишком сильными и заставят маму проснуться, мне и не хотелось идти дальше. Хотелось подольше понаслаждаться прекрасным видом сексуальных ножек и маминой промежности, которая была так рядом.

Но все же желание было слишком сильным, чтобы можно было так просто побороть его. Поглаживая кожу рядом с промежностью, я то и дело касался указательным пальцем половых губок, клитора, и того места, где находился вход во влагалище. Из-за обильных выделений он, стоило мне коснуться, сам начинал скользить внутрь дырочки и проникать в маму. Каждый раз, когда это происходило, я слышал тихий стон и легкое дрожание ножек и таза.

«Нет, я уже не могу дольше терпеть. Пусть все это и прекратиться, но я должен почувствовать какая она… какая она внутри. Я должен почувствовать это».

Когда пальчик в очередной раз оказался напротив дырочки, я сделал несильное движение вперед, и стал погружаться в мамино лоно. Первые две фаланги скрылись между набухшими от возбуждения половыми губками. Подушечкой указательного пальца я почувствовал, что нахожусь внутри маминого влагалища.

«Такое теплое… и влажное… Оох! Как тепло внутри… Мммм…»

Как только я почувствовал все это, то моя вторая рука невольно потянулась к члену, который уже давно находился в возбужденном состоянии. Ладонь обхватила ствол, начав совершать поступательные движения вперед-назад по всей длине.

— Ууух! Как же это клево! – прошептал я от наслаждения.

Мама тоже застонала, когда я начал неспеша трахать ее своим пальцем. Я также заметил, что ее ножки раздвинулись чуточку шире, чем они были до этого.

«Наверное, это рефлекс… Она чувствует, что что-то проникает в ее дырочку и машинально раздвигает свои ножки для того, чтобы проникновения получались более свободно. Уух! Черт возьми, это так…»

Тем дольше я двигал пальцем внутри влагалища мамы, тем сильнее возбуждался сам. Не говоря уже о ее стонах, каждый из которых заставлял мой член чуть ли не разрываться на части.

«Может стоит пойти еще дальше? Может стоит попробовать… Хотя нет, это будет уже совсем. Если мой член коснется ее киски, если я попытаюсь… хотя, опять же, это ведь буду знать только я. Если я смогу с этим жить, а я смогу, значит… значит ничего плохого не случится. Я ведь уже сделал это, я проник в ее дырочку своим пальцем. Если я сделаю это еще раз, только… хотя бы одну лишь головку… Это было бы невероятно!»

От подобных мыслей мне сносило голову. От осознания того, насколько это рискованно и неправильно я, казалось, возбуждался в несколько раз сильнее, чем просто думая о том, что происходит между мной и мамой. Именно неправильность моих действий заставляла кровь в жилах двигаться с невероятной скоростью, а сердце стучать так, что оно чуть ли не выпрыгивало из груди. Адреналин бил в голову.

Приподнявшись, я расположился так, что мой член теперь находился напротив влагалища мамы, а мое лицо было на одном уровне с ее лицом. Ее губы были прикушены, а дыхание очень неровным и прерывистым.

«Тебе понравится, мам. Я уверен в этом. Если только ты не узнаешь, что происходит на самом деле, ты… ты будет наслаждаться. Мой член доставит тебе удовольствие».

В висках ужасно стучало. Я боялся того, что меня ждало, но, казалось, отступиться уже не мог. Теперь передо мной была только одна цель – сделать то, что я хотел сделать, проникнуть своим членом в лоно мамы, трахнуть ее.

В мыслях это звучало ужасно, но… голова к этому моменту уже совсем не работала. Я был возбужден до крайности и… ничего толком не соображал. Я лишь знал, что должен сделать это.

— Ммммммм…

Я услышал протяжный стон мамы ровно в тот момент, когда головка члена начала проникать в ее киску. Ее влагалище было очень хорошо увлажнено, из-за чего, даже несмотря на то, что я был без резинки, член входил довольно легко, не встречая особого сопротивления.

— Ммммммммм… — на этот раз мама простонала еще громче и начала слегка двигаться, по всей видимости пытаясь перевернуться на живот.

«Прости, мам, но я не… я не могу позволить… позволить этому прекратиться. Я зашел так далеко, я так близко к тому, чтобы… я не могу остановиться сейчас, не могу и не хочу. Я хочу пойти до конца, узнать тебя… узнать тебя как женщину…»

Упершись ладонями в кровать, я начал двигать своим тазом вперед, медленно погружаясь все глубже и глубже внутрь маминого тела. Когда мой орган оказался внутри нее приблизительно на половину, я остановился, так как мама снова довольно громко застонала и, как мне показалось, на мгновение открыла свои глаза.

«Если она поймет, что я делаю, тогда…»

Честно сказать, я даже представить не мог того, что бы меня ждало, если бы мама поняла, что я пытаюсь с ней сделать. Более того, я даже не мог представить, как сама мама отреагировала бы на то, что я, ее сын, хотел сделать с ней ЭТО.

«Ох! Как же тепло внутри нее… и как влажно… Она такая скользкая… Ее текущая киска сама принимает в себя мой член, я почти не прилагаю усилий для того, чтобы проникать глубже. Мой член… мой член сам скользит внутрь…»

— Ааах! Ммммм…

Взглянув на лицо мамы, я заметил, что она прикусила свою нижнюю губу. Выглядело это очень эротично, из-за чего я возбудился еще сильнее, достигнув того предела, после которого уже становится невозможно соображать. Оставалось совсем немного, и мне  пришлось совершить совсем небольшое усилие для того, чтобы мой член вошел во влагалище мамы до самого конца.

Я почувствовал, как мой пах уперся в женский лобок, как под моим весом ножки мамы распахнулись еще сильнее, чем они были раздвинуты.

— Уууух! Ммм… Ууууух! – не переставала тихонько стонать мама.

«Я чувствую себя просто… Черт, почему я чувствую себя настолько хорошо, и почему мне настолько приятно от того, что мой член находится внутри моей мамы? Почему ее киска кажется мне самой… самой…»

Погрузившись полностью, я остановился. Несмотря на сильное желание секса, в этот момент мне захотелось просто побыть внутри своей мамы, всем членом ощутить ее тепло, стеночки ее влагалища. Честно сказать, это были одни из самых приятных мгновений в моей жизни.

— Ты просто превосходна, мама, — тихонько прошептал я, опустившись ниже и смотря на ее лицо.

В эту секунду мне безумно захотелось поцеловать ее, и я… не знаю, что на меня нашло, но я опустился еще ниже и почти не сдерживая себя впился своими губами в ее губы. В другой ситуации, скорее всего, я вел бы себя поумнее, но сейчас…

Я целовал ее страстно, почти сразу же проникнув своим язычком в ее ротик. Ее губы были мягкими и слегка пухленькими, целовать их было одно удовольствие. Хотя, в моем текущем состоянии, я думаю, мне понравились бы любые губы, главное, чтобы они принадлежали моей маме.

«Это… это…»

Спустя несколько секунд после того, как я начал целовать маму, я почувствовал, как ее губы тоже начали слегка шевелиться, равно как и ее язычок. Почти сразу же я понял, что от моего поцелуя мама, вероятнее всего, теперь проснулась, а если так, то…

Все мое тело онемело от страха перед тем, что должно было случиться. Я даже не смог разорвать поцелуя, так как мои губы уже не слушались меня. Они просто остановились, но поцелуй… поцелуй почему-то продолжался.

До меня не сразу дошло, что я чувствовал. То есть я ощущал, что губы мамы целуют мои губы, но до моего мозга эта информация, видимо, дошла не сразу.

— Ммммффф… Ммфмф…

Не переставая целовать меня, мама мычала от наслаждения.

«Мой член… он ведь до сих пор находится внутри нее!..»

— Ооох, как давно я не чувствовала этого… как давно я не чувствовала этих ощущений… Ммммм…

«Черт возьми, она… неужели она не понимает, что происходит? Почему… почему она ничего не говорит мне, почему не ругается на меня, почему не кричит и не отталкивает? Почему я продолжаю лежать на ней, в то время как мой член…»

Терять было нечего. Точнее, мама уже была в сознании, и мой член находился внутри нее. В любом случае, мне нужно было двигаться в обратном направлении, но… выходить из этой чудесной дырочки окончательно, или же выйти только для того, чтобы войти в нее с новой силой?..

«Терять уже нечего», — повторил я мысленно, совершив несильное движение бедрами в обратном направлении, после чего снова погрузившись в мамино лоно до самого конца.

— Аааах! – ответом на мое действие послужил стон, полный наслаждения. — Еще… пожалуйста… Я не хочу, чтобы это прекращалось…

Я совершил еще один толчок, реакция после которого была практически идентичной по сравнению с первым.

Как я уже сказал, член изначально двигался вполне себе свободно, но теперь, после того как я два раза вошел и вышел из текущей киски своей мамы…

На третий раз член влетел свободно, заставив маму выгнуться в спинке. Решение было принято: я должен довести это дело до конца, я должен оттрахать свою маму, раз она сама не против этого. И пусть, быть может, она не понимает того, что это я, что это я трахаю ее, но… по ее стонам… Она хочет секса, хочет его очень сильно, и я… я должен подарить ей это наслаждение, должен удовлетворить ее естественные потребности в любви.

«Я должен сделать это!»

Я задвигался быстрее. Стоны мамы и ее теплая киска сводили меня с ума, возбуждая до самого предела. Я уже давно перестал обращать внимание на ее глаза, перестал бояться того, что она посмотрит на меня и поймет, что происходит. У меня была одна цель: заставить маму кончить, и кончить самому, сделать приятное и себе, и ей, поэтому… поэтому я полностью сосредоточился на своих действиях.

— О, даа… Ммммм… Ааааах! Ааах!

— Тебе приятно? – спросил я, и тут же понял, что сделал очень глупую вещь, так как мама могла легко узнать меня по голосу.

— Дааа… Ааах! Мне так хорошо… Ммм… Аааах! Ооох!

«Пронесло», — подумал я, еще больше повысив темп.

Я чувствовал, как мои яйца при каждом проникновении довольно сильно ударялись о попку мамы, равно как и мой пах. Звук, возникаемый при этом, ласкал слух наравне со стонами, заставляя меня действовать еще более быстро, более глубоко.

— Оооох! Еще немного… Ммммм… Не останавливайся, прошу тебя… Аааах! Еще чуть-чуть… я почти… Мммм… Аааах! Аааааааах!

«Она собирается кончить? Неужели она действительно почти достигла оргазма? Я… я так хочу почувствовать это, почувствовать, как она кончает, как она…»

— Ааааах! — раздался громкий стон, вместе с которым я почувствовал, как мама хватает меня руками за ягодицы и тянет на себя, заставляя мой член войти в нее до самого предела. — Ааааааааах! Я кончаю! Яяяя… Ааааах! Ааах!

Мама вытянулась в струнку, откинув голову назад и вытянув шею. Опустив голову, я стал целовать ее, слегка покусывая, поднимаясь вверх, к ее полуоткрытым губам.

— Ооох! Я кончаю! Ааах!

Мгновение, и наши губы снова слились в единой целое в долгом поцелуе. Я не двигался внутри мамы, так как своими руками она плотно прижимала меня к себе на протяжении всего своего оргазма. Губы наши пожирали друг друга, так страстно меня прежде еще никто и никогда не целовал. Я чувствовал, как ее язычок проникает в мой рот, как она играет внутри с моим язычком, чувствовал ее горячее дыхание.

«Если бы только можно было делать это каждый вечер… Если бы я только мог заниматься этим с мамой каждый день, каждый день доставлять ей подобное удовольствие, и получать свое собственное, ничуть не меньшее… Если бы все это была реальным, я бы… я был бы самый счастливым сыном на свете, а она…»

— Мммм… Я… Ууух! Ты еще не закончил? Я… кажется я не чувствовала, чтобы ты кончал… Тогда… если у тебя еще есть силы… Ммммм… Трахай меня… Я не хочу, чтобы ты ушел, не получив наслаждение и не кончив.

«Если бы ты знала, кому ты это говоришь», — подумал я, начав возобновлять свои движения.