Утро вломилось в спальню с первыми лучами солнца, и я проснулась с ощущением, будто меня переехал грузовик. Голова гудела — не столько от вина, сколько от того, что я натворила вчера. Рядом храпел Дима, раскинувшись на кровати, как медведь в спячке. Его штаны были мокрыми от пролитого пива, и эта мелочь почему-то бесила меня больше, чем должна была. Я лежала, уставившись в потолок, и пыталась собрать себя в кучу, но мысли разбегались, как тараканы под светом фонаря.

Вчера я переспала с Джорджем. Потом с Пашей. Прямо на террасе, в двух шагах от дома, пока мой муж дрых в гостиной, а его друзья орали над футболом. Миша что-то видел — или слышал, черт его знает, но его подмигивание и слова про «подсобить» до сих пор звенели в ушах. Каждый из них оставил во мне след — не только физический, липкий, который я до сих пор ощущала между ног, но и в голове, где теперь было сплошное месиво из стыда, страха и какого-то дикого, стыдного кайфа. Я должна была чувствовать себя грязной, виноватой, но вместо этого внутри горело что-то странное, как будто я впервые за годы проснулась и вдохнула полной грудью.

Тихо вылезла из кровати, стараясь не разбудить Диму — хотя, честно, его бы и пушкой не подняло. Натянула халат, завязала пояс потуже, будто это могло спрятать все, что я натворила, и поплелась вниз. Кофе — вот что мне сейчас нужно, чтобы хоть немного прийти в себя и притвориться нормальной. На кухне было тихо, только тикали часы да где-то вдалеке лаяла собака. Я включила кофеварку, и ее гудение немного заглушило шум в голове. Поставила кружку, достала кофе из банки — все на автомате, как будто это могло вернуть мне контроль.

Тут в дверь позвонили. Сердце екнуло — кто бы это в такую рань? Я глянула на часы: половина девятого. Слишком рано для гостей, слишком поздно для почты. Подошла к двери, глубоко вдохнула и открыла. На пороге стояла Эмма, жена Джорджа. В руках тарелка с какими-то булочками, на лице улыбка, но глаза… Они смотрели слишком пристально, будто искали что-то под моей кожей.

— Доброе утро, Лена! — сказала она весело, чуть ли не пропела. — Решила занести вам выпечку, вчера напекла. Как вам футбол вчера?

Я замерла, чувствуя, как ладони мгновенно вспотели. Ее голос был легким, но в нем проскальзывало что-то — намек, вопрос, подозрение? Или это я сама себя накручиваю? Джордж ведь вернулся к ней вчера поздно, мог что-то проболтаться. Или она видела нас с террасы своего дома? Их окна как раз выходят на наш двор, и если она выглянула в нужный момент… От этой мысли у меня внутри все сжалось.

— Доброе, Эмма, — выдавила я, стараясь улыбнуться. — Спасибо, заходи. Футбол… Ну, шумно было, как всегда.

Она кивнула, прошла в прихожую, поставила тарелку на столик у входа и сняла легкую куртку. На ней была простая кофта и джинсы, но выглядела она как-то слишком ухоженно для утра — волосы уложены, легкий макияж. Я невольно сравнила себя с ней: растрепанная, в мятом халате, с кругами под глазами. И с этим грузом вчерашнего, который, казалось, висел на мне, как неоновый знак.

— Да уж, мужики и футбол — это всегда громко, — хмыкнула она, глядя на меня с какой-то странной теплотой. — Джордж поздно вернулся, сказал, у вас весело было. Даже слишком, по его словам.

Слово «слишком» повисло в воздухе, и я почувствовала, как щеки начинают гореть. Что он ей рассказал? Про соус? Про пиво? Или… про меня, нагнутую над перилами? Я сглотнула, повернулась к кухне, чтобы скрыть лицо, и бросила через плечо:

— Да, было весело. Хочешь кофе? Только завариваю.

— О, с удовольствием, — ответила она, следуя за мной. Ее шаги были легкими, но каждый звук отдавался у меня в голове, как удар молотка. — Ты как, не устала после такой тусы? Выглядишь… задумчивой.

— Устала, конечно, — буркнула я, наливая воду в кофеварку. — Ночь длинная вышла.

— Могу себе представить, — сказала она, и в ее голосе мелькнула тень насмешки. Или мне показалось? Я обернулась — она стояла у стола, скрестив руки, и смотрела на меня с этой своей улыбкой, от которой хотелось то ли спрятаться, то ли выложить все как на духу.

Пока кофеварка шипела, я пыталась держать себя в руках. Эмма знает? Или просто болтает, чтобы заполнить тишину? Она ведь не дура — сорок лет, замужем за Джорджем, наверняка видела, как он на меня пялится, когда мы с Димой у них в гостях были пару недель назад. А вчера… Если она выглянула в окно, могла заметить тени на террасе, услышать мои стоны — я же не особо старалась их глушить. От этой мысли у меня внутри все перевернулось, и я чуть не уронила кружку.

— Ты в порядке, Лена? — спросила она, заметив, как я дернулась. — Что-то ты бледная.

— Да, все нормально, — соврала я, ставя кружку на стол. — Просто не выспалась. Дима храпел, как трактор.

Она засмеялась, но смех был коротким, резким, будто она сдерживалась.

— Ох, знаю я этих мужиков. Джордж тоже иногда так гудит, что хоть на диван беги. А вчера он вообще поздно ввалился, весь какой-то… довольный. Сказал, у вас там чуть ли не вечеринка года была.

Я кивнула, не глядя на нее, и занялась кофе, лишь бы не встречаться с ее глазами. Довольный, значит. Еще бы он не был доволен после того, как трахнул меня прямо под носом у мужа. Но что он ей рассказал? Просто про футбол и пиво? Или намекнул на что-то большее? Эмма не казалась злой или обиженной, но в ее тоне было что-то, от чего у меня мурашки бежали по спине.

Кофе наконец заварился, я налила две кружки и поставила одну перед ней. Она взяла ее, обхватив ладонями, и сделала глоток, не сводя с меня взгляда.

— Вкусно, — сказала она. — Ты всегда так хорошо готовишь?

— Это просто кофе, Эмма, — хмыкнула я, стараясь казаться спокойной. — Ничего особенного.

— Ну, не скажи, — ответила она, чуть наклонив голову. — У тебя талант. И не только в кофе, похоже.

Я замерла с кружкой у губ. Это что, намек? Или я уже параноик? Хотела спросить, что она имеет в виду, но тут по лестнице затопали шаги. Паша. Сердце снова екнуло — только его мне сейчас не хватало.

Он вошел в кухню, растрепанный, в мятой футболке и шортах, которые вчера так поспешно натягивал на террасе. Бросил на меня быстрый взгляд — горячий, липкий, — и кивнул Эмме.

— Привет, — буркнул он, подходя к столу. — Это что, булки?

— Да, угощайся, — улыбнулась Эмма, пододвигая тарелку. Но смотрела она не на него, а на меня, и я почувствовала, как ее взгляд буравит мне висок.

Паша взял булочку, откусил и встал рядом со мной — слишком близко. Его плечо почти касалось моего, и я ощутила тепло его тела через тонкий халат. Он молчал, жевал, но я знала: это не просто так. После вчера он стал другим — наглее, увереннее, будто теперь у него на меня какой-то особый права.

— Хорошо спал, Паша? — спросила Эмма, глядя на него с той же странной улыбкой.

— Не особо, — ответил он, не отводя глаз от меня. — Всякое снилось.

Я сглотнула, чувствуя, как жар поднимается по шее. Он что, с ума сошел? Говорить такое при Эмме? Но она только хмыкнула, отпила кофе и посмотрела на меня.

— А ты, Лена? Как спалось?

— Так себе, — выдавила я, стараясь не смотреть на Пашу. — Устала вчера.

— Ну да, после такого вечера, — сказала она, и снова этот тон — легкий, но с подтекстом. — Джордж тоже еле встал сегодня. Сказал, вы его вымотали.

Паша вдруг кашлянул — резко, будто подавился, и я поняла: он тоже уловил что-то в ее словах. Его рука, пока Эмма отвернулась к окну, скользнула мне на талию — быстро, едва заметно, но пальцы сжали кожу через халат, и я чуть не подпрыгнула. Он наклонился ближе, делая вид, что тянется за второй булочкой, и шепнул мне на ухо:

— Я вчера не спал. Думал о тебе.

Голос был тихим, хриплым, и от него у меня внутри все перевернулось. Я дернулась, отодвинулась к раковине, но Паша не отступал — встал так, что его бедро прижалось к моему, и я почувствовала, как он напряжен. Эмма повернулась обратно, и он тут же сделал невинное лицо, но я знала: она заметила. Не могла не заметить.

— Паша, иди умойся, — сказала я, стараясь звучать как мать, а не как женщина, которая вчера стонала под ним. — И кофе возьми, если хочешь.

— Ага, — кивнул он, но перед тем как отойти, его рука скользнула по моей спине, чуть ниже талии, и сжала ягодицу — мгновенно, но так, что я еле сдержала всхлип. Он ушел к кофеварке, а я осталась стоять, чувствуя, как щеки горят.

Эмма смотрела на меня, прищурившись, но ничего не сказала. Только улыбнулась шире и сделала еще глоток.

— Хороший у тебя сын, Лена, — произнесла она наконец. — Внимательный. Прямо как Джордж в молодости.

Я чуть не поперхнулась кофе. Это что, она теперь издевается? Или правда знает? Хотела что-то ответить, но тут зазвонил телефон — мой, лежал на столе. Я схватила его, радуясь хоть какой-то передышке. Номер был незнакомый, но я все равно ответила.

— Елена Максимова? — раздался голос на том конце. Низкий, знакомый. Анатолий Сергеевич.

— Да, это я, — ответила я, чувствуя, как сердце снова заколотилось.

— Доброе утро, Лена, — сказал он, и в его тоне было что-то слишком теплое для рабочего звонка. — Нужно график на следующую неделю обсудить. Ты сегодня свободна? Или вчера слишком занята была?

Я замерла, держа телефон у уха. Эмма смотрела на меня, Паша — тоже, и я поняла: это не просто звонок. Он знает, что я вчера делала — может, не про террасу, но про свои фантазии точно. И этот его голос, этот намек… Он хочет меня, как и все они.

— Я… Позже перезвоню, Анатолий Сергеевич, — выдавила я, стараясь не выдать панику. — У меня гости.

— Конечно, Лена, — хмыкнул он. — Но не затягивай. Есть дела, которые лучше не откладывать.

Он отключился, а я положила телефон, чувствуя, как руки дрожат. Эмма допила кофе, встала и потянулась за курткой.

— Ладно, не буду вас отвлекать, — сказала она, глядя на меня с этой своей улыбкой. — Спасибо за кофе, Лена. Увидимся еще. Передавай Диме привет.

Она ушла, и я осталась с Пашей на кухне. Он подошел ближе, поставил кружку на стол и посмотрел на меня так, что у меня мурашки побежали.

— Кто звонил? — спросил он тихо, но в голосе была ревность.

— Работа, — буркнула я, отворачиваясь. — Иди к себе, Паша. Мне надо… собраться.

Он не ушел сразу. Постоял, глядя мне в спину, а потом его рука снова легла мне на талию — мягко, но настойчиво.

— Я не хочу, чтобы ты с кем-то еще, — шепнул он. — Ты моя, мам. Помни это.

И только после этого ушел, оставив меня одну. Я рухнула на стул, глядя на пустую кружку Эммы. Они все — Паша, Джордж, Миша, теперь еще и Анатолий Сергеевич — кружили вокруг меня, как волки. И Эмма… Она знает? Или просто играет? Этот день только начался, а я уже чувствовала, что он меня доконает.

Поддержите меня на Boosty и подписывайтесь на Telegram или VK, чтобы получить доступ к эксклюзивным рассказам и быть в курсе всех новостей!

Спасибо за вашу поддержку!

Поддержать на Boosty Канал Telegram Группа VK