Наташа Романова не раз прибегала к своему телу как к оружию, и в этом не было ничего удивительного. Ее женская природа была мощным инструментом, позволяющим выведывать секреты у самых закоренелых преступников. А если прибавить к этому ее ошеломляющую красоту — огненные волосы, изумрудные глаза, изгибы тела, от которых замирало сердце, — становилось ясно, почему она справлялась с миссиями, от которых другие агенты отказывались, едва взглянув на досье. Для Наташи не было ничего постыдного в том, чтобы использовать свою соблазнительность, чтобы избежать кровопролитных схваток или ускорить задание, которое иначе тянулось бы месяцами. Сейчас, окруженная мафиози в душном складе, она не колебалась ни секунды, позволяя их рукам касаться ее тела. На кону стояла ее жизнь, и она знала, как повернуть ситуацию в свою пользу. К тому же, волны наслаждения, которые накатывали от их грубых ласк, были такими мощными, что разум начинал тонуть в этом жаре, оставляя место лишь инстинктам и желанию.

Она ощутила, как чьи-то пальцы коснулись ее губ, скользнув по пухлым изгибам, размазывая алую помаду, которая теперь блестела в тусклом свете склада, оставляя влажные, липкие следы, пахнущие сладковатой косметикой. Наташа запрокинула голову, ее каштановые волосы, слегка растрепанные, рассыпались по плечам, и закрыла глаза, отдаваясь удовольствию, которое разливалось по телу горячими, пульсирующими волнами. Ее дыхание стало глубже, грудь вздымалась под обтягивающей блузкой, натягивая ткань так, что соски проступили сквозь тонкий шелк и кружевной лифчик, дразня взгляды мужчин, словно маяки в полумраке. Внезапно чьи-то руки подхватили ее с грубой силой, и она почувствовала холод металла — стул, на который ее усадили с решительностью, не терпящей возражений. Несколько пар рук двигались быстро, уверенно: ее запястья прижали к железной спинке, обмотав грубой веревкой, которая впилась в кожу, оставляя легкое жжение, смешивающееся с нарастающим теплом внизу живота. Теперь Наташа могла шевелить только ногами и крутить головой, но это, похоже, вполне устраивало ее похитителей. Она сидела, слегка разведя бедра, юбка задралась, обнажая край черных чулок на резинках, которые слегка поблескивали, подчеркивая гладкость ее кожи, и чувствовала, как десятки глаз пожирают каждый сантиметр ее тела, их взгляды обжигали, словно горячие угли.

— Посмотрите-ка, величайшая шпионка, непревзойденный спецагент, поймана простыми охранниками на своем важном задании, — раздался насмешливый голос главного, полный торжества и едва скрываемого возбуждения, которое сквозило в каждом слове. — Хотя мы и не пытались тебя ловить, ты сама сдалась на нашу милость, ведь так, крошка?

— Дааа, мальчики, я сама сдалась вам, — промурлыкала Наташа, ее голос был низким, хрипловатым, пропитанным откровенной похотью, которая эхом отдавалась в душном воздухе склада, смешиваясь с запахом сырости и пота. Она медленно облизнула губы, проведя языком по размазанной помаде, оставляя влажный блеск, который манил их взгляды, и это движение вызвало волну восторженных стонов у мужчин вокруг. Их глаза блестели, зрачки расширились, дыхание стало тяжелее, и она видела, как их руки невольно тянутся к ремням брюк, пальцы дрожат от нетерпения, возясь с пряжками. — Вы же не убьете меня, правда? Я нужна вам живой, горячей, готовой на все. Ну, чего ждем, ребят? Я вся ваша! — Она чуть выгнулась на стуле, натягивая веревки, отчего ее грудь приподнялась, соски напряглись еще сильнее, проступая сквозь кружевной лифчик, дразня их, как запретный плод, скрытый за тонкой тканью.

Мгновенно чья-то рука легла на ее грудь, грубо сжав ее через ткань блузки и лифчика. Пальцы мяли мягкую плоть, сжимая с такой силой, что Наташа ахнула, ощущая, как жар от прикосновения разливается по телу, смешиваясь с легкой болью, которая тут же превращалась в удовольствие, пульсирующее в такт ее учащенному сердцебиению. Мужчина играл с ее грудью, теребя соски через шелк и кружево, которые отзывались на каждое движение острыми вспышками наслаждения, заставляя ее дыхание сбиваться, становиться прерывистым, почти судорожным. Но вскоре ему надоело возиться с одеждой. С резким движением он рванул блузку в стороны, пуговицы с треском отлетели, застучав по бетонному полу, как мелкие камешки, обнажив кружевной лифчик, который обтягивал ее грудь, словно вторая кожа, подчеркивая ее полные формы и напряженные соски, проступающие сквозь тонкую ткань. Он не стал снимать лифчик, лишь оттянул его вниз, освобождая грудь, которая вырвалась наружу, упругая, с розовыми сосками, уже затвердевшими от возбуждения, блестящими от легкого пота. Десятки глаз впились в нее, их взгляды были горячими, почти осязаемыми, и Наташа чувствовала, как их желание обволакивает ее, словно густой, сладкий сироп, проникающий под кожу, заставляя ее кожу покрываться мурашками.

— Гляньте, какая шлюха! — раздался хриплый голос одного из охранников, полный восхищения и неприкрытой похоти, которая сквозила в каждом слове. — Даже под блузкой вся готова, только посмотрите на эти сиськи! Специально для нас нарядилась, чтобы мы не морочились долго. Гляньте на этот взгляд! Она уже хочет, чтобы чей-нибудь член оказался в ее ротике, я прав, спецагент Романова?

Наташа лишь вожделенно прикусила нижнюю губу, ее зубы слегка сжали кожу, оставив влажный след, и она чуть наклонила голову, позволяя прядям волос упасть на лицо, обрамляя ее скулы, словно занавес, за которым скрывалась буря страсти. Она действительно хотела, чтобы они прекратили болтать и перешли к делу. Ее киска пульсировала от возбуждения, соки пропитали белые хлопковые трусики, оставляя влажное пятно, которое она чувствовала между бедер, липкое, горячее, скользкое, усиливая зуд, который сводил с ума. Если бы руки не были связаны, она бы уже запустила пальцы под юбку, чтобы облегчить это напряжение, которое грозило разорвать ее изнутри. Когда она заметила, как некоторые мужчины начинают расстегивать брюки, их пальцы торопливо возятся с ремнями, ее разум затуманился — прилив желания был таким сильным, что она едва могла думать, а мир вокруг начал растворяться в дымке, где были только их тела и ее собственный жар.

— Ну что, парни, давайте начнем! — рявкнул главный, его голос дрожал от нетерпения, срываясь на хрип, полный предвкушения. — Развлечемся с этой сучкой так, чтобы она запомнила этот вечер на всю жизнь. Думаю, у Наташи еще никогда не было ничего подобного, я прав?

Наташа поспешно кивнула, ее волосы качнулись, прилипая к влажной шее, где пот уже собирался тонкими каплями, стекая вниз, к ложбинке между грудей, оставляя блестящие дорожки на коже. Она была на грани, тело дрожало от предвкушения, и она хотела только одного — чтобы они наконец начали. Двое охранников, стоявших ближе всех, спустили штаны, их члены, уже твердые и пульсирующие, возвышались перед ней, блестя в тусклом свете склада, словно оружие, готовое к бою. Они подошли с двух сторон, окружив ее, и Наташа почувствовала, как воздух сгущается от их возбуждения, пропитанного запахом пота, кожи и тестостерона, который смешивался с ее собственным ароматом. «Наконец-то», — мелькнуло в ее голове, и уголки ее губ дрогнули в едва заметной, но дразнящей улыбке, полной обещаний.

Она повернулась направо, потянувшись губами к красной, блестящей головке члена, предвкушая ее вкус — солоноватый, горячий, обещающий взрыв ощущений, который она так жаждала. Ее глаза прикрылись, ресницы затрепетали, язык чуть высунулся, готовясь коснуться плоти, но в последний момент мужчина отступил назад, дразня ее, играя с ее желанием. Наташа замерла, ее ресницы дрогнули, и она посмотрела на него с удивлением, смешанным с легким разочарованием, которое тут же сменилось новой волной желания, еще более сильной, чем прежде.

— Скажи мне, шлюха, как сильно ты хочешь мой член? — его голос был низким, с издевкой, и он слегка покачал бедрами, заставляя член покачиваться перед ее лицом, дразня ее близостью, но не давая прикоснуться.

Наташа почувствовала укол унижения, но желание было сильнее, оно горело в ней, как пожар, и она не собиралась играть в гордость. Ее губы изогнулись в дразнящей улыбке, глаза сверкнули вызовом, и она ответила, не раздумывая, ее голос дрожал от страсти:

— Я хочу отсосать твой член больше всего на свете, — хрипло выдохнула она, чуть выгнувшись на стуле, насколько позволяли веревки, отчего ее грудь приподнялась, соски напряглись еще сильнее, проступая сквозь спущенный лифчик, словно умоляя о ласке. — Хочу, чтобы ты трахнул мой ротик, будто я последняя шлюха. Хочу, чтобы твой друг сделал то же самое, а потом все остальные. Хочу, чтобы вы поимели меня по полной, заполнили все мои дырочки, чтобы я чувствовала вас везде! Сегодня я ваша, и я хочу, чтобы вы взяли все, что хотите! — Ее слова звучали как заклинание, каждое из них было пропитано похотью, и она видела, как его глаза темнеют, как его член дергается от ее голоса, как его дыхание становится тяжелее.

Мужчина заулыбался, его зубы блеснули в тусклом свете, и он вернулся в прежнее положение, несколько раз ударив членом по щеке Наташи. Удары были легкими, но звонкими, оставляя на коже легкое жжение, которое только подогревало ее возбуждение, посылая искры удовольствия вниз, к пульсирующей киске. Романова пошире открыла рот, ее губы, влажные от помады и слюны, дрожали от предвкушения, пытаясь поймать движущуюся головку. Он наигрался, напоследок шлепнув членом по ее пухлым губам, отчего раздался влажный звук, и наконец положил его на них, давая ей свободу действий. Наташа не заставила себя ждать — она глубоко заглотила его, так что член наполовину проник в ее горло, растягивая его, но она даже не кашлянула, не подавилась, демонстрируя свое мастерство, отточенное годами опыта. Ее губы плотно обхватили ствол, язык скользил по нижней стороне, лаская вены, и она чувствовала, как он пульсирует во рту, горячий, тяжелый, заполняющий ее, словно созданный для этого.

— Ааааах! Как хорошо заглотила! Даааа! Хорошая соска! Мммм… Соси! Вот так, дааа! — вырвалось у мужчины, его голос дрожал от наслаждения, и он схватился за спинку стула, чтобы не потерять равновесие, его пальцы побелели от напряжения.

Наташа была в своей стихии, ее тело пылало, и она отчаянно елозила бедрами по стулу, пытаясь хоть как-то облегчить зуд между ног, который становился невыносимым. Веревки впивались в запястья, оставляя красные следы, но это только усиливало ощущения, добавляя нотку запретности, которая делала все еще острее. Она яростно двигала головой, заглатывая член до основания, чувствуя, как он растягивает ее горло, как ее слюна смешивается с его преэякулятом, стекая по подбородку, оставляя липкие дорожки. Ее грудь колыхалась в такт движениям, соски, открытые после спущенного лифчика, пульсировали от каждого толчка, посылая вспышки удовольствия, которые смешивались с жаром внизу живота, где ее киска сжималась от неудовлетворенного желания.

— Не забывай и про меня, сучка! — раздался голос второго парня, который до этого стоял рядом, надрачивая свой член, любуясь ее умелыми движениями. Его голос был грубым, требовательным, и он шагнул ближе, его член покачивался перед ее лицом. — Мой тоже хочет почувствовать твой ротик. Он ведь не один, всем нужна твоя помощь!

Наташа мысленно согласилась — он был прав. Она сделала еще несколько глубоких движений губами по первому члену, чувствуя, как он дергается в ее горле, и выпустила его с влажным звуком, повернув голову влево. Ее глаза встретились с новым партнером, и она подняла на него взгляд, полный похоти и покорности, который обещал все и сразу. Его член был массивным, с огромной головкой, блестящей от капель преэякулята, и Наташа почувствовала, как внизу живота все сжимается от перевозбуждения, как жар во рту становится нестерпимым. Она набросилась на него с жадностью, пытаясь заглотить целиком, чтобы яички уперлись в подбородок, но его размер оказался вызовом даже для нее. Головка упиралась в горло, не поддаваясь, и после нескольких попыток Наташа уже готова была отступить, но мужчина решил взять инициативу. Он схватил ее за короткие волосы, его пальцы впились в кожу головы, и с силой потянул ее на себя, одновременно толкнувшись тазом навстречу. Наташа почувствовала резкую боль в горле, когда оно раскрылось, принимая его массивный член, который был толще всех, с которыми ей доводилось иметь дело. Ее глаза наполнились слезами, дыхание перехватило, но она не сопротивлялась — боль смешивалась с удовольствием, усиливая возбуждение, которое грозило поглотить ее целиком.

Мужчина начал двигаться, совершая короткие, резкие толчки, трахая ее горло с грубой настойчивостью. Наташа чувствовала, как ее гортань растягивается, пытаясь вместить его, как каждый толчок отдается в ее теле, как слюна стекает по подбородку, смешиваясь с потом, который покрывал ее лицо. Ее грудь вздымалась, соски терлись о края спущенного лифчика, добавляя новых ощущений, а киска сжималась, истекая соками, которые пропитывали трусики, стекая по бедрам. Боль была сильной, но она только подстегивала Наташу, заставляя ее тело дрожать от наслаждения, которое было почти невыносимым. Через полминуты такого грубого орального секса она почувствовала, как оргазм накатывает, неожиданный и мощный, без всякой стимуляции киски — впервые в жизни она кончила только от минета, ее тело выгнулось, насколько позволяли веревки, и она издала хриплый крик, заглушенный членом в горле.

Мужчина кончил почти одновременно, вбив член так глубоко, как только мог, зафиксировав ее голову обеими руками. Горячие потоки спермы изливались прямо в горло, и Наташе не пришлось глотать — она просто принимала их, чувствуя, как они заполняют ее. Она была в экстазе, зная, что это только начало, что впереди еще десятки членов, которые ждут своей очереди. Несмотря на оргазм, она жаждала большего — хотела почувствовать твердую плоть в своей киске, которая сжималась от неудовлетворенного желания.

Когда первый член покинул ее рот, Наташа тщательно облизала головку, очищая ее от остатков спермы, ее язык двигался медленно, дразняще, вызывая новые стоны у мужчины. Затем она повернулась к первому партнеру, чей член уже тыкался в ее щеку, требуя внимания. Она заглотила его снова, и он начал трахать ее рот с дикой яростью, заставляя пускать слюни, задыхаться, плакать. Наташа пыталась сбить его напор, но все было бесполезно — он был нацелен на оргазм и взял бешеный темп, вбивая член с широкой амплитудой. Через две минуты он кончил, вытащив член из ее рта, и потоки спермы хлынули на ее лицо, покрывая щеки, губы, волосы мутной, белой жидкостью. Наташа пыталась поймать ее языком, но получалось плохо — она была слишком измотана, чтобы двигаться точно.

Мужчина отступил, любуясь своим творением — лицо Черной Вдовы, теперь покрытое спермой, блестело в тусклом свете, и со всех сторон раздались аплодисменты. Наташа не могла поверить, что они хлопают за это, но звук только подстегивал ее возбуждение. Она заметила, как к ней подходят еще трое, их члены уже готовы, и ее разум начал лихорадочно соображать, что они сделают с ней дальше.

Поддержите меня на Boosty и подписывайтесь на Telegram или VK, чтобы получить доступ к эксклюзивным рассказам и быть в курсе всех новостей!

Спасибо за вашу поддержку!

Поддержать на Boosty Канал Telegram Группа VK